- Интересно, - пробормотал врач. Поравнявшись с Бэйном, снова на него взглянул, рассматривая маску. Было заметно, что в Мак-Магоне проснулся профессиональный интерес. - Если у Вас нет личного врача, то мне нужно будет знать, что с Вами произошло. Потому что, как видно, случай из ряда вон выходящий. Я не припомню в своей практике ни одного подобного. Будь я где-нибудь в клинике, и если бы были истории болезни под рукой, было бы несколько проще.
Пожалуй, что, говоря о хождении на собственных ногах, Бэйн говорил все же о себе, а не описывал абстрактный пример.
- Если здесь есть еще медики, я хотел бы с ними скорее познакомиться. Нужно время, чтобы привыкнуть к новому распорядку.
Фрэнк надеялся, что, зацепившись за что-то знакомое и привычное, легче переживет следующие дни. Работа всегда спасала его, профессиональные вопросы доминировали над прочими.  Впрочем, такой же подход практически уничтожил его брак.

- Хорошо, - кивнул Фрэнк, и двинулся следом.
Он мог только представлять себе при каких обстоятельствах Бэйн получил все эти травмы и как умудрился выжить. Но обычно люди, одержимые идеей, боле упрямы, чем прочие, живущие по инерции обыватели. У Бэйна был мощный стимул для того, чтобы преодолевать все эти препятствия.
Конечно, за всеми этими увечьями стояли свои истории. Мак-Магон и не ждал, что террорист выложит ему все как на духу, но в этом не было нужды. Беседа с местным врачом, который наблюдал за бойцами все это время, должна была на многое пролить свет. Если это не поможет, то, на самый крайний случай, можно было и самому настоять на обследовании.  Фрэнк всегда был благодарен за дополнительную информацию относительно пациентов. Особенно в последнее время он полюбил медицинские татуировки, которые наравне с металлическими армейскими бляшками делали подсказки тому, кто оказывал человеку помощь.
- Я так понимаю, это селение всего лишь перевалочный пункт? Вы выглядите слишком серьезными для того, чтобы ютиться на таком крохотном пятачке.

Фрэнк, остановившийся за спиной Бэйна, с удивлением буравил взглядом его бритый затылок.
- Я в норме, - без колебаний ответил он через пару мгновений. - Достаточно, чтобы ногами шевелить.
Может, террорист был откровенен до конца, может быть, не договаривал чего-то. На взгляд большинства командиров, которых до этого знавал Мак-Магон, чье-то состояние не было достаточным поводом для задержек.  Разве что необходимо было удостовериться в относительном физическом здоровье. А иногда не удерживали даже рекомендации медиков.
Если Бэйн и его люди задержались, значит, действительно могли.
Террорист выглядел очень спокойным, и Мак-Магон подумал, что пейзаж действует на него умиротворяюще. О себе того же сказать не мог, хотя раньше ничего против гор не имел. Но так и должно быть, пожалуй: для каждого своя красота. Он скучал по лесу и ледниковым озерам. Видел ли такие когда-нибудь Бэйн? Наверняка видел.
- Адаптироваться легче, когда ты чем-то занят, - пояснил Фрэнк. - Присматривать за мной совершенно не обязательно. Хватит того, что Вы сохранили мне жизнь и отнеслись по-человечески.

Отредактировано Frank McMahon (2012-10-08 21:38:01)

Вместе с собой Фрэнк насчитал девятерых. Это было довольно странно, и немного пугающе, потому что в уничтоженном лагере было почти в три раза больше. Группа Бэйна была серьезной, как сердечный приступ.
Его обеспечили всем необходимым, собрали практически полную экипировку, почти такую же, как у остальных. Брюнель тоже поделился чем мог, и теперь Мак-Магон вполне мог оказывать элементарную помощь. Привычные вещи успокаивали, как и сборы. Суета и необходимость повышенного внимания помогали отвлекаться, и, впервые за долгое время, Фрэнк почувствовал себя лучше. Он не пытался ни к кому приставать с лишними вопросами, не подсаживался поговорить. Было некогда, да и хирург чувствовал, что к нему присматриваются. Возможность более-менее свободно передвигаться была как глоток воздуха.
На базу пришлось лететь. Самолет был похож на чартерный, но с едва уловимыми модификациями. Мак-Магону, не разбиравшемуся в авиационной технике, сложно было сказать что не так. В полете потряхивало, его новые товарищи хохотали, отмачивая шуточки, которых Фрэнк тоже не понимал, но внимательно слушал. Брюнель, улучив момент, тет-а-тет рассказал ему о травмах Бэйна, и дал рекомендации. После этого хирург начал внимательнее присматриваться к человеку в маске, удивляясь тому, что, не смотря на переломы и битую спину, тот все равно сохраняет физическую мощь.
База выглядела совсем не так, как представлялось Фрэнку. По совести говоря, ему и не приходилось никогда сталкиваться с террористическими группировками подобными этой. По сравнению с людьми Бэйна талибы были похожи на обезьян. Да и некоторые военные тоже.
Комплекс был довольно крупным, но расположенном на местности очень грамотно. Внутренняя планировка и техническое оснащение соответствовали: с первого взгляда было понятно, что все максимально продумано и отработано до мелочей. Лазарет даже внушил Мак-Магону что-то вроде вдохновения.
Непредвиденное случилось внезапно. Брюнель привез с собой какую-то местную лихорадку, не опасную, но передающуюся легко и выбивающую из строя почти на две недели. Ему пришлось самого себя отправить в карантин, а Фрэнку было поручено провести вакцинацию. В лазарете побывали все, кроме Бэйна, и его пришлось искать. Особой сложности это не составляло, но хирург не помнил когда последний раз бегал за пациентом.
В качалке он появился в маске, неся в руках набор для инъекций.
- Привет, - просто сказал Мак-Магон, остановившись рядом с Бэйном. - Надо привиться. Брюнель в карантине.

- Жить будет, - ответил Фрэнк. Плечи у Бэйна были мокрые от пота, поэтому место для инъекции пришлось сначала насухо вытереть. Развернув на скамейке набор шприцев и ампул, врач начал готовить укол. - Это не опасно, если не запускать. Так что все ОК. Из побочный действий сыворотки сонливость, сыпь, температура, увеличение лимфоузлов, опухание горла. Это первичные симптомы лихорадки, они быстро пройдут. Но лучше в случае недомогания показаться в лазарет, - Мак-Магон выразительно взглянул из-под повязки на террориста. Выискивать Бэйна по всей базе было немного накладно.
За несколько лет волонтерства Фрэнк успел поднатаскаться не только по своей специальности, и это, как он видел сейчас, могло сильно пригодиться в будущем. В Лиге попросту не было места для узких специалистов.
- Ближайшие дня три-четыре Вам лучше воздержаться от физических нагрузок. Они могут спровоцировать сильную реакцию на вакцину, - недовольства со стороны Бэйна Мак-Магон не опасался, потому что просто делал свое дело. С тех пор как они виделись в последний раз, врач выглядел лучше, и куда более собранным. Деятельность явно пошла ему на пользу.
Он быстро протер плечо спиртом и воткнул в мышцу иглу.
- Все, - объявил он через пару секунд, но вытащил второй шприц. - Витамины теперь, - немного замявшись, Фрэнк добавил. - В ягодичную, в плечи не колятся. Ложитесь.

- Можно, - кивнул врач. - Это же не пробы на аллергию.
Он неспешно сворачивался, использованные ампулы и шприцы завернул в отдельную салфетку.
- Впечатляет, - заметил Мак-Магон, посматривая на Бэйна, который сегодня общался скупо и был как будто не в духе. - Новое логово. Я такой санчасти не видел с... Даже не помню уже как давно. Мы надолго здесь или через пару дней уедем?
Если не напоминать себе постоянно про тонкости идеологии, в быту экстремисты были неотличимы от каких-нибудь военных. После талибов смотреть на них было даже отрадно, они больше походили на цивилизованных людей. Фрэнк напрягался уже поменьше. Может, потому, что черт пока был не так страшен, как его малюют, а может потому, что успел пару раз уколоться седативным. В любом случае, он чувствовал себя более целостным, хотя и занял наблюдательную позицию по отношению к окружающим.
- Брюнель просит неделю для общего карантина. Что мне ему передать?

Мак-Магон не в первый и, как он полагал, не в последний раз оказывался перед лицом недовольного пациента. Обычно в случаях, когда тот возмущался неудобствами, хирург просто объяснял свои решения с точки зрения рациональности. Иногда приходилось принимать даже непопулярные меры, но ни разу не было такого, чтобы все происходило в ущерб для здоровья человека.
Поэтому Фрэнк и сейчас почти не дрогнул. Хотя должен был признать, что Бэйн выглядит очень угрожающе, и в какой-то момент хирург подумал, что ему сейчас прилетит с правой.
- Во-первых, Вы могли меня остановить, - спокойно начал он. - Во-вторых, я пришел к Вам специально, не дожидаясь визита, потому что Вы , как я успел понять, вечно заняты. Сейчас я единственный медик, который может оказывать помощь - и у меня много дел. Мне некогда, и Вам придется с этим смириться.
Не смотря на отношения начальника и подчиненного, Мак-Магон подумал о том, что стоит обозначить профессиональную позицию, иначе его и без нужды могут когда-нибудь отфутболить.
- Извините, что я прервал Ваше занятие. Мне правда жаль. Но я не могу сидеть в засаде, как какой-нибудь оцелот, чтобы подстерегать Вас со шприцем наголо.  Увы, хотите Вы того или нет, я отвечаю теперь за Ваше здоровье.  И в отношении вирусов счет идет иногда на часы и минуты. И если ты умер - то ты умер. Даже если умер от "ничего серьезного".

На Мак-Магона дохнуло яростью, и он чуть не отшатнулся. Не до конца понимая что вызвало токую реакцию.
- Послушайте. Я, конечно, не имею Вашего опыта, но тоже знаю что такое время. И насколько оно может быть ценным. Когда долго находишься в контакте с пациентом, он становится для тебя единственным. И ты начинаешь переживать вместе с ним, иногда забывая, что это мягко говоря, не поощряется. И если вдруг он, например, ждет новые почки, то начинаешь ждать вместе с ним. Возникают проблемы, старые почки отказывают, а новых еще нет. Нужно сделать так, чтобы парень дотянул, но это больно, и пациент колеблется. Он думает, что можно подождать. И у врача оказываются руки связанными из-за того, что он не может распорядиться временем пациента. Он бы и свою почку отдал, но нельзя. А парень умер, так и не дождавшись органов.
Так что позвольте просто заботиться о Вас и Ваших людях. Этика и забота в моей профессии неотделимы друг от друга. А работать только потому, что я Вам должен за свою жизнь - это неподходящее основание, этого мало, хотя за спасение я очень благодарен.
Фрэнк стянул одноразовые перчатки с рук, сунул в карман скомканными. Он не знал, услышит ли его Бэйн или нет, но стало очевидно, что вмешательств в свое расписание тот крайне не любит, пусть даже незначительных. Раздувать конфликт не стоило. Это было опасно и, как минимум, не профессионально.
- Извините, что побеспокоил не вовремя, - прихватив органайзер со шприцами, хирург собрался ретироваться. Он очень надеялся, что когда Бэйну вдруг понадобится серьезная врачебная помощь, тот найдет время, чтобы дать себя подлатать.

- Это было бы здорово, - Фрэнк не без удивления понял, что Бэйн искренне раскаивается во вспышке. Не зная человека достаточно хорошо, легко предположить в нем самые неприятные черты, и куда сложнее - положительные качества. Да и в целом подавляющее число вышестоящих по должности не склонны были признавать ошибки и уж тем более просить прощения.
Мак-Магон немного растерялся, но пожал протянутую руку, внутренне радуясь тому, что буря прошла мимо.
- Все нормально, - заверил он экстремиста. В глазах не было ни тени сомнения, мужчина смотрел открыто. - Я все понимаю...
Он понимал так же и то, почему люди не любят врачей, и то, что они не обязаны любить кого-то, с кем связаны всяческие неудобства и боль. Брюнелевская лихорадка навела шороху, и теперь все вокруг ходили недовольные, кислые и подозрительно рассматривали себя в зеркале. У пятерых человек обнаружились первичные симптомы, многие чувствовали изменение собственного состояния, но острых случаев пока больше не было. Фрэнк подумал, что его коллега на удивление вовремя распознал болезнь и изолировал себя, хотя вирусологом, по сути, не был. Для него такая диагностика была высшим пилотажем, пусть и не в полевых условиях. Сам Мак-Магон сначала позорно перепутал лихорадку с краснухой.
В свободное время Фрэнк постоянно читал, изголодавшись по информации, но старался поменьше заглядывать в новостные сводки. Знать что происходит в мире почему-то уже почти не хотелось. Вместо этого он читал медицинские статьи, освежал в памяти справочники, учебники, и практически не вылезал из санчасти.