Два дня долгий срок. Всего за два дня мир может перевернуться с ног на голову, перейти из одного состояния в кардинально другое. Ей все еще не верилось в происходящее, все еще не укладывалось в голове: как это можно было допустить? Как можно было вот так просто отдать целый город в руки одного человека? Неважно, насколько он силен, неважно, сколько у него людей. Важно то, что уже сделано. Точнее, что не сделано.
Она не сумела защитить город.
Возможно, она преувеличивала. Более того, превосходно знала, что это именно так. Но, как и и всякий человек, что защищает других, она считала своей собственной виной, своей ответственностью все произошедшее. Если бы она смогла, если бы сумела предусмотреть, предугадать…
А еще Блэйк стал помощником комиссара, и нынче мужчины решали, как вернуть город обратно. Вчерашняя встреча трех детективов серьезно ударила по самооценке Маргарет, поэтому сегодня она не хотела видеть никого из владельцев «значка». Никого, кто мог бы напомнить, что она всего лишь женщина, а в этой войне женщины должны сидеть в тылу.
Ненависть волнами прокатывалась внутри нее, каждая мысль закручивалась в вихрь негодования, а каждый уверенный шаг, разменивающий очередной метр ее «прогулки по руинам», убеждал, что пора брать ситуацию в свои руки. Не то, чтобы Маргарет хотела стать генералом – нет, для этого уже есть Гордон и его команда. Но она тоже на что-то годна, и она не собирается сидеть и ждать, когда все это кончится… если это когда-нибудь кончится.
Подтеки на плаще нисколько не беспокоили занятую своими мыслями Бишоп: ей было не до решившей погасить мелкие пожары погоды. Однако все это – дождь, прогулка, мысли – привело ее в то место, где она довольно часто проводила время в прошлом. Таком далеком, но счастливом, если сравнивать с настоящим. В прошлом было так много светлых моментов, так много людей, которых ей пришлось потерять. Или которые потерялись.
Маргарет остановилась. Детская площадка, некто, сидящий на поскрипывающих качелях. Вряд ли сейчас здесь можно было играть детям, но предаваться воспоминаниям, темным мыслям и отчаянию – место подходящее.
Сначала она не узнала его. Сначала было решила, что это не то место, что это не здесь бесконечно много лет назад она толкала эти самые качели, улыбаясь его призыву «выше». Что не здесь она оттирала траву с коленей своего сына. Что совсем не здесь она улыбалась чаще, чем за последние десять лет.
«Может, это не он? Это слишком просто. Он же не может тут быть».
Внезапное, резкое, почти болезненное желание развернуться и уйти. Но что-то ее остановило, что-то, поднявшееся изнутри теплым, мягким, солнечным котенком. Воспоминания, наполненные чем-то светлым, что осталось после того, как они выросли.
Несколько мгновений размышлений, и она ступает по мокрой траве, грязи, переступает какие-то обломки. Идет осторожно, но без желания скрыть свое присутствие. Она не играет в шпионов – время для подобных игр давно прошли.
- Джонни? – тихо окликает его, ощущая внутреннее смущение. Ей до последнего не верится, что это Джонатан, что это ее племянник, который так высоко взлетел и так низко пал. Такие встречи не случайны, сказал бы ее отец, если бы дожил до этого времени.

Отредактировано Margaret Bishop (2012-10-08 20:08:22)