1. Имя персонажа: Джейн Доу — для тех, кто знает о ее существовании.
2. Возраст: 34 года.
3. Социальный статус: пациент психиатрической клиники «Аркхэм».
4. Внешность:
Бывший некогда целостным и завершенным экземпляр человеческого тела, непревзойденный в своей способности сопротивляться гниению и смерти. Индивид, создание без прикрас: без признаков пола, без кожи, без намека на принадлежность. Живой кусок мяса ростом шесть футов и полтора дюйма. Плечи средней ширины, кости крепкие, но не настолько, чтобы строение скелета можно было назвать мужским. Измененный гормонотерапией и операциями голос представляет собой усредненное ничто между женским и мужским голосами. Неясный тембр, не проходящая хрипота, частый кашель — все, чем располагает Джейн, лишенная своего оборудования и необходимости подстраиваться под кого-то другого. Без линз ее глаза имеют серый оттенок.
5. Характер и привычки:
Целеустремленность и упрямство в совокупности с изобретательностью позволяют вообразить портрет комодского варана. Обозначив для себя очередную жертву, Джейн Доу сделает все, чтобы заполучить ее. Бесконечный набор масок, шкур и парадных нарядов не позволяет сделать конкретные выводы о чертах ее характера, также как и о ее темпераменте. Очевидно, что лицедейство — актерское мастерство, ставшее главным инструментом в воплощении ее безумной мечты — не оставило после себя ничего, что можно было бы назвать сердцевиной. Ни одна реакция женщины не может быть принята за отправной пункт на детекторе лжи. Ни одна ее особенность не может считаться истинной. Все, чем располагают психологи Аркхэма — это ее механизм. Металлический костяк ее личности, дающий ей возможность совершать то, что она совершает. Безусловно, в этот костяк входит собранность, способность концентрироваться, обращать внимание на мелкие, незначительные детали; смелость, граничащая с безумием, отсутствие страха смерти, страха перед умершим телом, перед телом расчлененным или изуродованным; творческий подход, имеющий вес в принятии решений наравне с результативной логикой и аналитическим мышлением. Первая из этих костей служит базой для навыка психоанализа; вторая благоволит врачебному делу; третья позволяет ей быстро реагировать в условиях, близких к военным. Все это также дает основания полагать, что пациентка не способна на проявление истинных чувств, таких как сострадание или привязанность, однако мотивы ее преступлений свидетельствуют об обратном: она желает испытывать эти чувства, что также говорит о наличии глубокого внутреннего конфликта. Одиночество и внутренняя опустошенность — единственная ее слабость, единственный импульс, побуждающий ее к убийствам и краже чужих жизней.
6. Способности и навыки:
Психоанализ — довольно быстро и точно разгадывает чужие личности. Через внешнее познает внутреннее. Едва уловимые сокращения лицевых мышц, дрожь интонаций, неосознанные жесты, — ничто не ускользает от ее пристального внимания. Подмечает малейшее проявление эмоций. Наряду с этим обладает превосходной памятью: способна держать в уме множество мелких деталей, как профессиональный лжец или игрок в покер. Умение контролировать свое тело, свое лицо и свой голос. Идет рука об руку с актерским мастерством и в то же время превосходит его, как нечто отдельное и самодостаточное. Медицинские познания в области пластической хирургии, эндокринологии, многократно подкрепленные практикой. Также имеют место все второстепенные навыки, присущие при жизни ее жертвам, такие как вождение автомобиля, пользование электродрелью или вышивка гладью. При совершении убийств использует в основном медикаменты, наркотические вещества и препараты, но зачастую орудует обыкновенным ножом, огнестрельным оружием или скальпелем. Владение всеми этими предметами, по счастью, не является хорошо отточенным навыком и оставляет желать лучшего.
7. Краткая биография:
Приятная внешность, красивая улыбка, до ужаса милый фокстерьер по кличке Люси и парочка любящих родителей-докторов, — все это осталось в далеком прошлом. По-настоящему «своим» из этого списка пряничных пасторалей Джейн привыкла считать лишь годы обучения в медицинском колледже, где, впрочем, ей пришлось изрядно потрудиться. Она была упряма, амбициозна и мечтательна, как и любой другой человек, наделенный талантом и не обремененный жизненном опытом, а потому неизбежно, раз за разом, сталкивалась с чужим неприятием, исходившим, как правило, от старых, трудолюбивых критиканов-профессоров. То было приятное время. Его вполне можно назвать сносным, а, как известно, любое место и время, где человек не испытывал постоянных страданий и чувствовал себя сносно, с течением лет приобретает в его памяти эти до ужаса мягкие и сглаженные очертания ностальгического морока. Да, то было чудесное время. Волей родителей и учителей Джейн была избавлена от необходимости что-либо решать со своей собственной жизнью.
Ее настоящее имя, должно быть, и по сей день хранится в картотеке. Клиника, в которой она работала, была открытым учреждением, но знали о ней немногие. «Lazarus» начала свою деятельность еще в те годы, когда о смене пола писали только в скандальных местных газетенках — по соседству с заметками о психопатах и неудачно разделенных близнецах. Хирургическая коррекция пола — эти слова и по сей день внушают ужас и брезгливое отвращение убежденным католикам, республиканцам и фермерам из Аризоны. Джейн была наполовину немкой. Ее родители никак не могли быть родом из Аризоны, чего, к сожалению, нельзя сказать о двух предыдущих пунктах. Ее одиночество стремилось корнями в то время и то место, где, как ей кажется, ее не любили. Все это время любили кого-то другого — ту, чье лицо она видела в зеркале.
Первые порезы на лице появились случайно. Ей не давало покоя то счастье, с которым просыпались пациенты после наркоза. Говорят, операции по смене пола — самая чудесная вещь на свете. Сделав ее, человек обретает себя. Так говорила ей одна врач, пластический хирург, родившаяся мужчиной. Хорошо, когда знаешь, к чему стремиться. Хорошо, когда видишь себя в уме: я — это я. И просто чудовищно осознавать, что ты не в силах нащупать тот единственный слепок, который можно назвать тобой.
Осознание пришло не сразу. Оно вкрадывалось постепенно, как ядовитая змея в чужую постель, как медленный яд в чужую кровь. Сперва Джейн избавилась от своего имени. В нем чувствовалась ложь, которую она не могла объяснить словами. Затем от отпечатков пальцев, бровей и ресниц — от кислоты не уцелело ничто. Волосы на голове, платье на теле — под этим всем должно было найтись хоть что-то, хотя бы одна ничтожная зацепка. Другие черты лица, другой цвет глаз, другие признаки пола. Удалив себе грудь, она стала дышать свободнее. Это был шаг навстречу избавлению, но не избавление как таковое. Она чувствовала — это было началом. Очищенный ото всего лишнего, человеческий фрагмент. Очищенный от ложной жизни вместе с болью надрезов и болью освежевания. Когда в ладони, наконец, легла еще теплая, окровавленная тряпица ее лица — отвратительного, как врожденный дефект, — Джейн едва заметно шевельнула скованными анестезией губами, чтобы выразить свой триумф. Ее освобождение свершилось.
* * *
Двадцать четыре жертвы удалось найти. Их останки представляют собой части тел: ушные раковины, кожа ладоней, гениталии. Прочие улики — такие как слепки зубов или диктофонные записи с мольбами о пощаде — можно отнести к косвенным, но есть все основания полагать, что смерти этих людей — дело рук Джейн Доу. Нельзя с точностью сказать, сколько времени она прожила под той или иной личиной. Ничто не указывает на факт подмены. Зачастую родственники погибших (при наличии таковых) убеждены в том, что серийный убийца, срывающий кожу, не более чем газетная утка, а инсценированная Джейн гибель очередной своей личности — самая что ни на есть настоящая смерть. Свидетели ее преступлений бессильны отличить убийцу от жертвы.
Брюс Уэйн — человек, усилиями которого Джейн оказалась пойманной. Сумев занять лицо его секретаря, она все же допустила ошибку, неверно определив лицо настоящего Бэтмена, и эта ошибка стоила ей свободы.
* * *
Годы, проведенные в психиатрической клинике, не прошли для нее даром. Изучив в силу привычки и в меру возможности пациентов в соседних камерах и обслуживающий персонал (с тщательностью куда большей, чем вышеозначенный персонал сумел изучить ее), Джейн вдохновилась личностью некоего Виктора Зсасза. Идея заполучить его укоренилась в ней фактически мгновенно.
Побег из Аркхэма вернул ее в привычное русло. Она покидала эти стены не безликим куском запекшегося мяса, а невзрачным молодым санитаром, в одежде и при деньгах. Перерыв величиной в несколько лет не притупил ее навыков, а «лечение» никак не повлияло на личность-которой-нет. Ее план снова был в действии: найти и заполучить свою жизнь.
Отредактировано Jane Doe (2012-11-05 00:06:49)
