Этим вечером полицейские Готэма получили отличный шанс размяться и поохотиться в каменных джунглях. Правда, когда цели стало две, они несколько растерялись.
Слава Бэтмена сослужила добрую службу Бэйну.
Новостные каналы, перебивая друг друга, твердили о двух происшествиях. Причем, появление Темного Рыцаря стало новостью куда более ошеломляющей, чем захват заложников на фондовой бирже. Восемь лет небытия, и вдруг!
Забурлили социальные сети и блоги, уже через пятнадцать минут появилась интернет-трансляция, а через тридцать - на видео-сервисах были опубликованы ролики очевидцев, снимавших из окон соседних зданий. 
Скучающие офисные клерки, как водится, оказались оперативнее всех экстренных служб.
Ночные комментаторы и популярные аналитики в прямом эфире уже строили догадки относительно связи двух событий. Одни искали исламский след, другие ожидали целой серии провокаций.
Последние, впрочем, были не так уж неправы.
Когда экстремисты по одиночке вернулись в логово под землей, Бэйн лично поблагодарил каждого. Как азартного игрока его все еще не отпускал адреналин. На нескольких экранах мелькали кадры видеосъемки и серьезные лица комментаторов, на них Бэйн почти не смотрел. Его интересовала несущаяся по трассе темная фигура Бэтмена. Все сложилось так, как он хотел.
Переводя взгляд с одного монитора на другой, Бэйн тихо и хрипло произнес:
- Bye, baby Bunting,
Daddy’s gone a-hunting,
Gone to get a rabbit skin
To wrap the baby Bunting in...*

* Английская колыбельная 1784 года. "Cпи, крошка. Папочка идет на охоту. Добудет кроличью шкурку и тебя  в нее завернет".

- Если не считать пары моих человек и одного планшета - не удалось, - иронично посетовал Бэйн. - Издержки...
В его случае потеря людей и техники была чем-то вроде "необходимых расходов", которые он учитывал практически всегда. Бэтмена ждали. На него надеялись. Жители Готэма должны были увидеть, что Темный Рыцарь снова на их стороне. Но, вероятно, более всех героя в маске ждал Бэйн. Не столько для того, чтобы взглянуть, что сталось с человеком-легендой за восемь лет, а для того, чтобы попробовать его на зуб, посоревноваться. Если бы оба были спортсменами, все было бы куда более безобидно, но Бэйн собирался соревноваться не в беге или игре в шахматы, а в возможностях влиять на чужие жизни.
- Появление комиссара Гордона на днях было очень удачным поводом, - заметил он между делом. - Ты говорила с нашим другом на приеме? Он, кажется, воспрял духом, - Бэйн прикрыл глаза от удовольствия и положил ладонь на руку женщины, стоявшей за спиной. - Уэйн в отличной форме. Чего не скажешь о полиции. Ослы.
Сейчас, словно отдыхая на привале, он думал о Селине Кайл и Даггетте. Первая была необходима, чтобы заманить Бэтмена в ловушку, а второго нужно было убирать. После того как Миранда получит Уэйн Энтерпрайзис. Постепенно адреналиновое возбуждение уступало холодному расчету. Сейчас в голове у Бэйна были только ходы и цифры, и только мягкие прикосновения Талии не позволяли выпасть из реальности окончательно.
От сосредоточенности потемнел взгляд. Оперевшись на подлокотник, Бэйн повернулся к Талии лицом.
- Я хочу, чтобы это случилось быстрее.

Отредактировано Bane (2012-08-22 12:11:09)

Бэйн кивнул, отвечая на вопрос Талии о Гордоне:
- Почти. Два дня назад, после перестрелки в пабе, он решил тряхнуть стариной и прогуляться по готэмскому коллектору в поисках похитителей конгрессмена. Вероятно думал, что они скрылись именно здесь. Интересно, правда? - хриплый голос приобрел язвительные интонации. - По моим сведениям в этом пабе был Даггетт. Угадай, кто привел на встречу с ним своего высокопоставленного бойфренда и заварил эту кашу? - Бэйн на мгновение нахмурился. - Слишком много шума из ничего. Может быть, мисс Кайл и гениальная воровка, но все, что она делает, неизбежно всплывает на поверхность. Беспорядки, стрельба, раненный конгрессмен... - Бэйн шумно выдохнул. - Гордон полез в подземку, а это наша территория, - говоря это, он сжал кулак, затем резко поднялся с кресла. Взяв со стола аккуратно сложенные листки, Бэйн протянул их Талии.
- Зато, благодаря его любопытству, у меня есть кое-что более интересное, чем трость Уэйна.
Пока Талии предоставилась возможность пробежать глазами строки исповеди комиссара Гордона, Бэйн принялся расхаживать туда-сюда, заложив руки за спину. Звук тяжелых шагов дробился гулким эхом.
- Старина Гордон восемь лет покрывал господина окружного прокурора, спихнув всю вину на Бэтмена. Только подумай, - в театральном жесте Бэйн описал рукой полукруг. Рассмеялся. - Какое благородство! Какое самопожертвование!  Интересно, на что еще готовы эти ублюдки, чтобы построить свой собственный, уютный рай?

Каждый выживает как может. Беда Даггетта была в том, что ему еще не приходилось выживать. Он был слишком амбициозен и самонадеян, чтобы задумываться об опасности. Относительное всемогущество портит людей. Оно до крайности ослабляет их, делая в конечном счете невероятно хрупкими, как больных, пораженных смертельным вирусом, - уязвимыми для обычного сквозняка.
Бэйн остановился. Подошел к столу, откупорил бутыль и налил вино в металлическую походную кружку. Протянул Талии. Объяснять, что среди его людей нашлись недоумки, которым пришло в голову притащить комиссара прямо сюда, было неловко. В последнее время его беспокоили эти мелкие неувязки, из-за которых мог сорваться план. Однако нет худа без добра, и если бы не излишний энтузиазм наемника, исповедь комиссара Гордона осталась бы непрочитанной.
- Он соскользнул в воду после того как был ранен, - наконец коротко сказал Бэйн. - Плохо, что Гордон видел часть лагеря и то, что остался в живых. Стоило бы это исправить.
Сейчас Талия имела полное право высказать недовольство. Он и сам в случае с побегом Гордона не был доволен собой.  Оправдываться Бэйн не собирался, вместо этого положил руку ей на плечо и легонько сжал.
- Такие люди, как он, желанные враги.
В отличии от Талии Бэйн не считал комиссара полиции трусом, потому что видел, а, значит, знал наверняка на что все еще способен стареющий служебный пес.

Он хотел было что-то сказать, но осекся.
- Не может, - повторил эхом. Кивнул. На мгновение его взгляд сделался рассеянным, как будто он искал что-то за спиной Талии. Затем, сделав несколько шагов вперед, нажал кнопку на небольшой серебристой клавиатуре.
Окружающей мрачной обстановке вопреки, из небольших колонок, негромко зазвучала старая музыка.
- Потанцуй со мной? - просьба была  неожиданной и странной. - Ты танцевала вчера с ними, потанцуй со мной, - хрипло повторил Бэйн, обнимая молодую женщину за талию.
Медовый, с хрипотцой голос Сары Вон наполнил сырые своды подземелья, и звук тромбона многократно отразился от серых стен. Красное игристое плескалось в металлической кружке.
My funny valentine
Sweet comic valentine
You make me smile with my heart
Your looks are laughable
Unphotographable
Yet you're my favourite work of art
Приобняв друг друга, они немного неловко топтались на маленьком пятачке среди проводов, деревянных ящиков, экранов следящих устройств, под отзвуки капающей воды.
- К черту, - шепотом сказал Бэйн. - К черту их всех.
Он не мог сказать, как соскучился, но Талия могла понять это без слов. Пока у них было время двигаться в ритм старой песни, хотя бы две минуты пятьдесят девять секунд не думая о расплате Готэма за грехи.

Танцевать его научила Талия, у которой после побега было достаточно времени узнать окружающий мир и адаптироваться. Бэйн же, после того как выбрался из Ямы, оставался умным, начитанным... дикарем, потому что о большинстве вещей не имел ни малейшего представления.
Это была еще одна причина, по которой Ра'с аль Гул глядел на него с пренебрежением. Бэйну не хватало лоска, он не умел использовать любезность и имел крайне скудные навыки общения. Куда ближе ему была "позиция силы".
Однако, при всей своей неотесанности, Бэйн весьма быстро учился. Отношения между людьми он научился разбирать как головоломку, там где надо - притворяться или изыскивать самые изощренные методы воздействия. В конечном счете, глядя на результаты, Ра'с аль Гул оказался вновь недоволен, потому что все, что за это время узнал и научился использовать Бэйн, сделало его еще сильнее и изворотливее, чем раньше.
Ученик не стремился обыграть учителя, но учитель в какой-то момент стал опасаться как бы этот с виду неповоротливый, грубый человек не обскакал его в главной игре. Вряд ли Ра'с аль Гул понимал, что в то время Бэйн был начисто лишен честолюбия, его интересовала только Талия. Невольно начав это соревнование, он пробудил в Бэйне азарт и доселе неизвестные тому амбиции. 
Почувствовав свою силу, он наконец расправил плечи и превратился из беглого заключенного в полноправного хозяина Лиги Теней и Ямы.
Песня давно отзвучала, но Бэйн и Талия еще стояли какое-то время крепко обнявшись. Гладя ее по волосам, он тихо приговаривал:
- Я устал, и девочка моя устала...

Бэйн осторожно отвел полы ее жакета, снимая его так, что он повис на локтях Талии. Прикрыв глаза, медленно гладил по плечам, ощущая под прохладным шелком теплую кожу. Скользнул ладонью под воротник, туда, где пульсировала едва заметная жилка, пробежался пальцами по маленьким, гладким перламутровым пуговицам блузы, расстегнув две из них.
Потом замер, открыв глаза. Темный, неподвижный взгляд казался болезненным.
- Мы вернемся туда, где будет тихо.
Без "наверное" и "может быть". Ирония судьбы заключалась в том, что им нигде не было места. Таким, как они, сложно было найти тишину. Не отсутствие звуков, а идеальную тишину, которая бы звенела внутри и окончательно разрушила это непроходящее, изнуряющее чувство усталости.
Бэйн не говорил об этом, но иногда ему хотелось найти место, где не было боли. Где ее не нужно было бы унимать. Где Талия всегда была бы с ним. Не украдкой, на несколько минут или от силы пару часов, а все дни и все ночи, пока, как в брачной клятве, смерть не разлучила их.
И от этих мыслей становилось горько. Именно они были причиной его бесстрашия или глубокого отчаяния, из которого он не находил выхода раньше и теперь. Вырвавшись на свободу и обретя силу, где-то в глубине души он продолжал быть тем заключенным, который тяжело дыша и изматывая себя, бился о прутья решетки. Раз за разом. До бесконечности. Ведь свой личный ад каждый носит с собой.
Оба знали, что обратной дороги нет. Слишком велик маховик, который им предстояло повернуть. Наследство Ра'са аль Гула таило в себе страшный секрет, как проклятый ящик Пандоры, который они вот-вот откроют, чтобы выпустить на Готэм все известные человечеству беды и разочарования.