Для кого-то неделя – медленно тянущаяся череда из не отличимых друг от друга дней, для кого-то – срок, достаточный для того, чтобы почувствовать себя вновь уверенным в себе человеком, а не отбросом, выброшенным Готэмом на омываемый мутными водами островок, заселённый такими же «лишними» элементами идеального пазла.
За неделю, что стремительно пролетела после судьбоносного побега, Нигма успел многое. Вернувшись в своё старое логово, Эдвард обнаружил уютное пристанище для мусора, грязи и бродячего зверья, особенно нора Риддлера приглянулась гигантским крысами с такими зубами, что впору вырывать и выставлять на eBay лотами с многообещающими названиями вроде «Stylinodon» или «Trochosuchus». Мечтающий тогда только о душе и свежей одежде, Нигма выбрался на поверхность и, умыкнув бумажник у одного слишком спешащего на деловые переговоры ублюдка, обзавёлся вещами первой необходимости – одеждой, отравой из ближайшей фастфудной лавки и мощненьким лэптопом не первой свежести. В этой золотой команде всего за три дня Эдвард Нигма с головы обратно на ноги перевернул свой собственный мирок.
В век высоких технологий любой, кто умеет с этими технологиями находить общий язык и направлять их эффективную функциональность в нужное русло, может практически всё. Когда половина планеты покупает и продаёт всё на свете через Интернет, сливая туда несметные потоки банковских реквизитов и личных данных, голодающему гению, всё ещё не приобретшему поющее джакузи, так трудно устоять и не воспользоваться чужой глупостью.
Открыв несколько виртуальных счетов, на которые непрерывно поступали денежные средства, незаметно утекающие со счетов доверчивых пользователей, Эдвард строил далеко идущие планы, обустраивал своё укрытие по последнему слову техники, делал множество странных заказов в он-лайн магазинах – от чайных ситечек до лазерных прицелов. Все покупки делались из разных магазинов, по деталям, разрозненно, на разные адреса, с не определяющихся IP. Всё, что могло понадобиться Нигме в его технических изысканиях, он предпочитал собирать сам, от основы – микросхем и до эксклюзивного дизайна корпуса. На третий день перекупленный лэптоп был тщательнейшим образом уничтожен, Риддлер уже подключил к сети собственноручно собранные компьютеры.
Биржевые сделки, оффшорные договора, виртуальное мошенничество – не быстро, но верно приносили доход, а в денежных средствах изобретатель сейчас нуждался больше всего. Ведь только с их помощью он смог полностью обновить гардероб, посетить наигламурнейшую цирюльню (кому придёт в голову искать беглого преступника в таком сверкающем стразами Сваровски месте?) и пару раз скончаться от собственной сногсшибательности.

Хай-тек растекался стальными пластами по потолку, стекал по стенам и застилал пол. Точечное освещение, в основном сосредоточенное над столами, заваленными хаотичными скопищами деталей. Дальнюю от входа стену занимала плазменная панель, в режиме нон-стоп демонстрирующая новостные программы и телевикторины. Над рабочим местом Риддлера кренились четыре небольших экрана, на двух из них изображение было статичным, на двух других изредка мелькали фигуры случайных прохожих. Выдав Зсасзу наиточнейший адрес своего логова, Нигма попытался, по крайней мере, прибытие незваных гостей сделать для себя не столь неожиданным, для чего установил незаметные камеры видеонаблюдения с обоих углов юго-западной стороны небоскрёба Уэйна. Две камеры установил в спиралях труб – что-то вроде фотографирования на «Американских горках» посетителей парка аттракционов. На вечную память.

Длинная трость из сплава прочнейших металлов в полу разобранном состоянии покоилась на столе. Склонившись над ней в защитных очках, Риддлер орудовал миниатюрной алмазной пилой, когда ненавязчивая трель, позаимствованная из любимой Эдвардом в детстве передачи для юных умников, оповестила о появлении гостей. Нигма поднял голову и вгляделся в экраны. Как он и предполагал -  Зсасз. И на этот раз в компании привлекательной женщины. Эдварда почти радовало разнообразие персон, являющихся в его некогда такое секретное убежище. Из-за спины раздался болезненный вздох. Обернувшись, Нигма увидел всё так же прочно связанного детектива полиции Готэма, пытающегося принять хоть сколь-нибудь удобное положение на роскошном кожаном диване.
- Потерпите, мистер Блэйк, ваш друг уже вернулся, - проворковал Риддлер. Он с удовольствием разделил свою бессонницу и прошедшую ночь с детективом Блэйком. Крайне приятный молодой человек, так и хотелось познакомиться поближе с содержимым его черепной коробки.
Пробежавшись пальцами по клавишам изуродованной множеством проводов клавиатуры, Нигма отключил припрятанные в трубах ловушки.
– Прошла неделя и у нас
гостей, как крыс, а, мистер Зсасз? – нараспев проговорил Эдвард, пританцовывая к бару.
Сегодня Риддлер решил быть гостеприимным хозяином. Уж очень любопытно было, кого на этот раз привёл в обитель Загадочника тот неразговорчивый тип с неприятной привычкой убивать всех, кто попадается в поле его зрения.
- Детектив, вы ведь не против сухого вина?

Отредактировано Edward Nigma (2012-09-17 00:05:15)

Джон не тешил себя глупыми надеждами: стоит сбежавшим из Аркхама преступникам вытрясти из него информацию (которой Блэйк, к сожалению, обладал в куда более полном размере, нежели эти психи могли даже мечтать), и его тут же пустят в расход. Тех, кого хотят оставить в живых, не укладывают на диван в своем преступном логове, и к ним не приводят своих сообщников с пока еще относительно не замаранной репутацией.
- Мисс А-айсли, - не выдержав, протянул Джон, пытаясь опереться плечом о скользкую спинку и придать себе хоть сколько-нибудь вертикальное положение. - Погляжу, к Вашей "колючей змее" добавилось еще парочка аспидов?
Если первый вечер Блэйк старался вести себя не слишком вызывающе, еще надеясь, что вот-вот комиссар выяснит, где держат его помощника, то сейчас - как ни странно, относительно отдохнувший и выспавшийся впервые за долгое время - старательно провоцировал своих тюремщиков на хоть сколько-нибудь необдуманные поступки.
- А Вам, мистер Зсасз, - с улыбкой продолжал Джон, - я погляжу, отдых в Аркхаме пошел на пользу. Научились кадрить интеллигентных дамочек и заводить друзей? Не стесняйтесь попросить, в два счета могу организовать повторный визит санатория. Даже с новообретенными приятелями не придется расставаться, сядете в соседние камеры. Если, конечно, они не бросят Вас при первом признаке опасности.
Блэйк снова поерзал, пытаясь размять затекающие руки и ноги. И мстительно сообщил:
- Кстати, я все еще хочу в туалет. Но раз никто не собирается меня развязывать... Поможете, Памэла, дорогая? После всего того, что между нами было, стесняться уже нечего.
То, что подозреваемая, которую он, рискуя собственной шкурой, спасал от змей и конкурентов в бизнесе, оказалсь сообщницей аркхамских психов, было, конечно же, неприятно. Ну что же. Сам виноват, что не поймал Айсли за хвост чуть раньше. Теперь дамочка уж точно постарается, чтобы Джон не выбрался из этой передряги живой и вменяемой личностью. Что там в её арсенале? Какие наркотики? Её привели, чтобы развязать Джону язык? Чтобы разглядывая мультики по ковру, он выболтал все, что знает? Ох, плохо. Все хреново, у Джона - самые мизерные шансы на спасения. Значит ли это, что следует красиво умереть, лишь бы не выдавать чужих секретов?
Если умирать все равно придется, то лучше уйти сейчас, верно?
Блэйк не стеснялся доводить окружающих. Поссорятся между собой - будет здорово. Сорвутся (тут уж вся надежна на Зсасза)... тоже. Хоть мучиться не придется. Хоть своих не сдаст.

Когда кучке людей не нравится, как с ними обращаются власть предержащие, они устраивают революции, войны, ломают систему, на её руинах воздвигают новую, где теперь уже они выступают в роли тиранов-угнетателей. Диалектика. На протяжении всего своего эволюционного взросления человечество движется по спирали, ни на градус не отклоняясь от заданного направления. До смешного предсказуемо. И так во всём. Череда мелочей складывается в историческую эпоху, в которой нет ни одной случайности и важны все составляющие.
Нигма совершенно точно знал, что Зсасз ненавидит «Аркхэм» так же, как и он. Но, сбежав из клиники, убийца продолжал жить по тем же законам сам, насаждая их вокруг себя с фанатичным озверением. Впрочем, фанатичное озверение, по мнению Эдварда, было обычным состоянием Виктора. Нигма же ценил комфорт, функциональность, качественность – в вещах; хорошие манеры, врождённую интеллигентность, острый ум – в людях. К слову, этот двойственный подход случайных товарищей отразился и в нынешнем положении пленника: верёвки – «привет» от Зсасза, диван – «добро пожаловать» от Риддлера (нечего складывать детективов по углам, когда в самом просматриваемом центре помещения стоит весь из себя такой удобный предмет мебели).
– Тебя и не спрашивали, ты всегда против, никакой вариативности, – проворчал Эдвард и поставил бутылку на стол, толстое стекло гулко звякнуло о стальную столешницу.
– Айви! Крайне рад знакомству.
Выплывшая из-за спины Виктора женщина выглядела именно так, как, по внутреннему убеждению Эдварда, и должны выглядеть приличные люди. Эффектная, опрятная, ухоженная. В душе учёного зажёгся огонёк надежды – наконец-то стоящий собеседник! Но, как и всегда на протяжении двадцати девяти лет жизни, Нигму настигло разочарование. Одной фразой новая знакомая перечеркнула все старания Риддлера быть учтивым. Эдвард помрачнел. В конце концов, чего он ещё мог ожидать от тех, кого притащил Зсасз? Нахмурившись, Нигма отвернулся от беседующей компании, предпочёл в работе скрыться от необоснованных оскорблений, ничего не смыслящих в техническом удобстве личностей. Видит Бог, из всей троицы незваных пришельцев приятнее всех непонятому современниками гению был детектив, чьи шансы на выживание стремительно приближались ко дну Марианской впадины.
Виктор хозяйничал, Айви ежесекундно выказывала недовольство всей сложившейся ситуацией, Блэйк отчаянно старался сохранить лицо, Эдвард, насупившись, пыхтел с лазерным паяльником в руке. Вечер явно сложился не так весело, как надеялся Риддлер.
Нигма, хоть и продолжал дуться, но, всё же, вслушивался в происходящее за спиной. Вопросы женщины интриговали, пояснения вызывали живой интерес. Хотелось посмотреть, если не поучаствовать.

– Не смотреть в глаза? Как интересно, – Нигма всплыл из-за спинки дивана и упёрся точнёхонько в затылок Блэйка. Чуть сдвинулся вбок, пристроил острый подбородок на кожаную спинку, дабы наблюдать за работой профессионала из первого ряда.
Когда игла вонзилась в кожу в опасной близости от глазного яблока, Эдвард скривился, очень ярко представив, какие ощущения может сейчас испытывать детектив.
– Эу, должно быть, действительно больно.
Риддлер пристально посмотрел на невозмутимо протирающую спиртовой салфеткой руки женщину и очень чётко осознал, что приближаться к ней попросту опасно. Сложно было сказать, кто в этой комнате пугал его больше – Айви или Виктор. Не покривив душой, Нигма смело мог сказать, что был бы счастлив, если бы из его жизни сию же секунду исчезли они оба. Но чудес, как известно, не бывает.
Что такое десять минут для Риддлера? Сущая ерунда, даже на одну загадку не хватит, если подойти к делу со всей ответственностью. Здраво рассудив (иногда с Эдвардом случалось и такое), что за потраченное в пустую время самое меньшее, что ему грозит - нож под рёбра от Зсасза, Нигма продолжил молча наблюдать.

- Вообще-то, - забормотал Джон, - я бы предпочел бритый череп. У Брюса Уиллиса бритый череп, и у Джейсона Стэтема. Те, кто спасают Землю, всегда выглядят очень круто. Не видел ни одного фильма, где бы выжил человек с опухшей щекой, - Блэйку было страшно. Чертовски страшно, так что в животе, казалось, сгустился какой-то клубок посасывающей пустоты, - но он честно старался заболтать Айсли, надеясь, что та, отвлекшись на его малоосмысленные тирады что-нибудь напутает, и Джону не придется сдавать всех и вся. Увы, но это была единственная его надежда на положительный исход.
Еще в его планах возникла мысль просимулировать судорожный припадок, но взвесив все за и против, Блэйк отказался от этой идеи: Айсли достаточна умна и образована, чтобы отличить имитацию от настоящей лихорадки, так что особого смысла упражняться в актерском мастерстве нет. Остается только сцепить зубы и терпеть ладони маньяка, удерживающие на месте, заставляющие прижиматься к успевшей нагреться за ночь кожаной обивке. Мерзко быть беспомощным. Мерзко быть в шаге от предательства. Если ему будут задавать правильные вопросы... скольких ребят из отделения угробит? Нет-нет, вот сейчас точно не время вспоминать секреты, думать... о чем? О прошлом, в прошлом у него тоже были секреты. Вспомнить себя мальчишкой, вспомнить все свои самые страшные детские тайны, вспомнить тот, другой, страх, страх перед воспитателями, одноклассниками, соседом по комнате. Секреты... секреты они бывают разные.
Потом, когда игла вошла в глаз, Джон не отказал себе в удовольствии вдохновенно поорать над ухом Зсасза, стоило боли раскаленным прутом пройтись по щеке и глазнице, заставляя забыть собственное имя. Вскоре, впрочем, острые ощущения притупились, и Джон обмяк, сонно задышал, пытаясь сморгнуть частично застилающий мир слезы. Эй, что происходит? Оставьте в покое! Но голос настойчиво что-то требовал, просил рассказать, и Джон, нехотя сглотнув вязкую, слишком сладкую слюну, облизал пересохшие губы.
- Я соврал при поступлении в полицию, - доверительно поведал Блэйк своему внимательному собеседнику. - Приписал себе лишний год, и если сейчас это раскроется, не попрут ли меня со службы? Я же больше ничего не умею. Только быть полицейским, - Джон попытался сфокусировать взгляд, но как-то безуспешно, и снова забормотал - торопливо, проглатывая окончания. - И кто тогда поможет комиссару поймать Бэйна? Он же сам не полезет в канализацию вместе с Бэтменом. Хотя Бэтмен тоже не стал меня брать с собой. Неужели я все еще его недостоин? Мои усилия ничего не значат?
Джон уронил голову на грудь, тяжело глотал воздух.
- Столько всего нужно удержать в голове. Бэйн, Уэйн, Кошка, Гордон, сбежавшие из Аркхамы психи... Наркотики эти... - Блэйк тихо, рвано рассмеялся и принялся дальше жаловаться на проблемы в управлении, на то, что город в опасности, а ему приходится вести отчеты, и что даже появление Бэтмена как-то не улучшило ситуацию. Хотя он-то всегда спасал, разве не так?

- Он очень важен, - вновь переживая острый приступ благодарности, согласно закивал Джон. От слишком интенсивных движений мир снова закружился перед глазами, пришлось неудобно откинуться и лечь затылком на спинку дивана, рассматривая причудливые линии, сплетающиеся на потолке.
- Он мне жизнь спас. Почти два раза. То, что он спонсировал детский дом, это же считается? - спросил Джон у потолка и сам себе ответил. - Конечно, считается. Без него меня бы быстро прирезали на улицах, - Блэйк запнулся, явно задумался о чем-то, но почти сразу продолжил, повинуясь глубинному порыву озвучивать все свои мысли. - Впрочем, меня и потом едва не прирезали, но он снова спас.
Джон снова поерзал, пытаясь усесться ровнее, сосредоточиться на ускользающих, расползающихся мыслях.
- Но я знаю, что сейчас ему угрожают, да. Там, внизу, под нами, - Блэйк скосил глаза, пытаясь увидеть пол, - там целая армия. Они уже едва не убили комиссара. Кайл сказала, что не поведет меня, хоть явно знает их гнездо. А Бэтмена - поведет ли? А если поведет, то, может, для того, чтобы убить? - Джон вздохнул. - Он думает, что он один. И пойдет один. Зря. Один человек не должен идти против армии.

Последних слов Зсасза Блэйк уже не слышал. Такой дружелюбный, открытый мир (никогда еще Джон не чувствовал подобного единения с окружающими) снова поплыл куда-то в сторону, неприятно заломило в висках. Что он говорил? Блэйк зажмурился, пытаясь вытащить из памяти только что, казалось, отзвучавшие слова, но те таяли на языке, оставляя после себя неприятный, тошнотворный кисловато-сладкий привкус. Бледнели образы Зсасза и Айсли, расплывались боль и унизительный страх, Джон все пытался поймать за хвост ловко увиливающую память, но чем больше старался, тем меньше мог вспомнить.
Его отчаянно затошнило, скручивая в болезненной судороге, и Блэйка стошнило на пушистый ковер: еле успел перевернуться, чтобы не захлебнуться собственной рвотой.
Стало полегче. Боль перестала давить обручем на виски, зато закололо щеку. Джон, отдышавшись, попытался почесаться о плечо, но потерпел позорную неудачу. Проморгавшись, он обнаружил своего тюремщика, чью роль сегодня исполнял Нигма, и осипшим голосом посетовал:
- Кажется, колбаса в бутерброде была немного не свежей. Попить не найдется?
Джона продолжало терзать чувство, будто он что-то упускает, но никаких конкретных зацепок у него не было. Лишь полуоформившееся чувство тревоги, которое можно было списать и на неожиданное несварение желудка.

Виктору в детстве нужно было идти в актеры. Была бы достойна замена Крюгеру. Почти гримировать не нужно. Айви внимательно следила за разворачивающимся действом. Слова врезались в пласты памяти, чтобы потом можно было проанализировать. Не зря Зсасз задавал именно эти вопросы, не зря детектив, борющийся внутри с сывороткой, отвечал так расплывчато. Значит, информация была для него очень важна. Значит, если связать одно с другим.
"Так... банально просто?"
- Эдвард, да? - Внимательный взгляд достался Нигме. - Через два часа этот молодой мистер потеряет память. С сегодняшнего утра, быть может частично ночи. Допроса он помнить не будет. Не мне вам советовать, но вернули бы вы его в кроватку в его доме. Так будет лучше для всех.
Не дай боже кому-нибудь подумать, что Плющ в этот момент заботилась исключительно о детективе. Мало того, в её мыслях качественное количество извилин Зсасза явно проигрывало Нигмовским. Пусть у каждого из них тараканы рисовали разными мелками, но здравый рассудок просыпался иногда. Она на это надеялась.
Догнав несколькими шагами Виктора, Ли ухмыльнулась.
- Моли бога, Зсасз, чтобы это был фикус, а не снова ты. - Пусть потом сам отнекивается от Нигмы.
- Доброго, Эдвард. - Переступая порог и двигаясь вслед за мужчиной к выходу.
Гудящий улей мыслей надо было чем-то остудить, либо холодным воздухом, либо высказав какие-то из них вслух.
- О какой армии он говорил? И ты и Нигма не были особо удивлены. Посвятишь? - Женщина уже чувствовала запах долетающий с улицы, а не духоту коллектора, поэтому на Виктора надо было давить активнее, с него станется вообще промолчать и смахаться, ничего не объясняя.
"Но как же просто все оказалось! Кто бы мог подумать."
На самом деле, знала бы Пэм, какой вопрос волнует преступника, сама бы была не против остаться на пару часов с Блэйком наедине. Рейтинги детектива за последние пятнадцать минут весьма сильно возросли и было бы жалко терять такой источник информации. А если эти оба не успеют вовремя остановиться, то Джон будет потерян ... для науки.

Из откровений детектива Нигма извлёк больше вопросов, чем ответов, но и это было значимой информацией. Ведь если знать, какой вопрос нужно задать, можно получить гораздо больше, чем просто ответ.
Водоворот идей, предположений, схем кипел в мозгу учёного и требовал срочнейшего выплеска в пространство. Глянув на поплёвшегося к раковине Блейка, Эдвард стремительно ринулся к своему рабочему месту. Компьютеры гудели в ожидании, на мониторах, следящих за происходящим на поверхности, царила ночь, одна из камер наблюдала лишённую всякой романтики сцену прощания двоих преступных гениев. Плюхнувшись в кресло, Нигма раскрутился, резко дёрнулся к столу и быстро застучал пальцами по клавиатуре. Любой задаче нужны условия и, зачастую, именно от условий зависит успех решения задачи. Задачи Риддлера были многовариантны, даже мощным компьютерам придётся не один час поломать свой электронный мозг, чтобы решить математически обрисованную проблему.
Как и всегда, стоило Эдварду увлечься делом, как окружающий мир терял реальные очертания и отодвигался куда-то на задний план. Здесь и сейчас были только Нигма и его работа, всё прочее не имело значения, отвлекало, мешало и слегка выводило в бессознательное состояние.
Позабывший о разгуливающем по лаборатории, хоть и не совсем здоровом враге, Риддлер был неприятно удивлён обрушившемуся на его голову удару. Это была его трость. За тростью, конечно, скрывалась рука детектива, но за те сотые доли секунды, что падал в мутно-чёрное забытье, по странному стечению обстоятельств расположенное на холодном, заваленном деталями полу, Нигма успел обидеться на своё изобретение.
Отключенные ловушки предоставили Блейку шанс на побег, камеры наблюдения любезно сообщали о местонахождении Зсасза. Приветливо горящие лампочки на аппаратуре радостно вымигивали: «Бегите, Джон, бегите!» Хотя чего только не привидится в убежище Загадочника.

Отредактировано Edward Nigma (2012-11-04 15:01:32)