Пэм, удрученная и взволнованная событиями, творящимися в её городе, выскользнула за пределы фабрики. Узнать ничего толком не удалось, человек, с которым она встречалась знал не больше её, поэтому возвращалась Айви с пустыми руками и очень тяжелыми думами. Во всем что происходило, с самого начала был какой-то знакомый рыжей почерк. Словно аромат знакомых духов: ловишь последний шлейф и никак не может угадать. Женщину это невероятно бесило, до тех пор, пока не объявился кукловод. Ли не сказать, что была ошарашена, она была подавлена и разочарована. Целый день после этого она пыталась себя уговорить, что ей просто показалось, что это не может быть один и тот же человек, но...
К моменту, когда ученая обрела внутренний покой, она очень хотела встретиться с Бэйном, чтобы просто посмотреть ему в глаза. Понятно, что боевик был совершенно ничего не должен ученой, что он сполна отплатил ей за её исследования, кстати, за деньги ей тогда очень сильно хотелось вмазать ему. Желательно по лицу и микроскопом. Но ей было важно узнать, что она прочитает в этом взгляде.
Ведь она просила! Впервые в жизни просила у кого-то что-то. Просила не дать ей жалеть за совершенный поступок, а он.
Мотнув головой, Айви натянула капюшон толстовки на голову, скрывая яркие локоны и бесшумно-быстро двинулась к выходу из квартала. До её дома было около получаса быстрым шагом, это если не избегать блок-постов.
"Я найду способ. В конце-концов выйду к его боевикам и попрошу отвести." Усмехнувшись этим невинным мыслям, Пэм прибавила шагу и тут же затормозила, остановленная блеском металла, мерзким смехом и весьма знакомой цвета робой.
"Не может быть!"
Если представить себе четырех мужиков с арматуринами в руках, только что получивших свободу, дорвавшихся до вседозволенности и хрупкую женщину, вооруженную пистолетом, который впервые оказался в руках неделю назад, то эту картину можно было бы без ложной скромности наречь фарсом.
Жизнь действительно давно так не издевалась над Айсли.
- Привет, мальчики, гуляете? - Хорошо, хоть голос не дрогнул, в то время как душа была уже где-то в пятках. Мало того, что этот квартал был темным, так еще и этих сюда принесло. Как? Это вообще возможно? Кто сейчас может ей сказать кто перед ней? Убийцы, маньяки? Кто? В такие моменты хорошо понимаешь, как плохо уметь убивать только ядом. Пока он подействует -  они успеют её убить раза четыре. Выстрелить она успеет только в двоих. И то, не факт, что попадет. Бежать? Это было вариантом, но бежать можно было только назад: мужчины перекрывали путь к спасительной улице.
"Господи, если это твое мне наказание, то  я его не заслужила. Я искренне хочу умереть в кровати! Окруженная внуками и почитателями, со стаканом воды в руках!"
Рыжая сглотнула и откинула капюшон - вдруг повезет, оглянулась, демонстративно отчаянно посмотрев вперед. Пусть думают, что она попробует побежать.
- Мальчики, а вам, собственно, чего? До Хэллоувина еще далеко, что это вы так разоделись? - Рука в кармане толстовки легла на пистолет.
- Руки подними. - Крепыш, не сильно высокого роста видимо был у бывших заключенных за главного. - И стой не рыпайся.
Внезапно головы Памелы посетила дикая мысль, что они не убивать её хотят. По крайней мере, с самого начала. И вот тогда женщина окончательно испугалась. Страх был противным, липким, он сковывал движения, мешал думать и действовать. Сейчас страх, а не Айви смотрел на мужиков расширенными зрачками.
"Ты все-таки меня не любишь, Господи."
Очень медленно Ли стала доставать руки из карманов. Возможности думать не было. Когда тишину квартала взорвал пистолетный выстрел, рыжая изо всех сил кинулась вперед, стремясь в прореху, образовавшуюся из-за упавшего на землю крепыша. Но, не успела. Полетев на землю от чьей-то подножки, стесывая ладони об асфальт, Айсли через мгновение оказалась  прижата к чьей-то груди. Рука заключенного до боли давила на горло и последним, что она увидела, перед тем, как позорно-трусливо зажмуриться, была  летящая в замахе длинная, отломанная откуда-то труба.

В голове мелькнула подленькая мысль, когда в глаза ударил свет.
"Неужели уже все? Оказывается не больно..."
Оказывается... Внезапно,потеряв равновесие от толчка, Айви опустилась на одно колено, пытаясь справится с головокружением. Нет, смерть явно не могла быть такой паршивой.
Свет от фар слепил сощуренные глаза. Айсли изо всех сил пыталась разглядеть своих спасителей, очень надеясь, что это была доблестная полиция. Честное слово, рыжая впервые в жизни была готова отдаться в руки мальчиков в форме, лишь бы больше никогда не оказываться в такой беспомощной ситуации.
Однако... полицией приехавшие не были. Это было понятно по говору, по форме людей, да и по обстоятельствам.
Поднявшись на ноги, Пэм начала хаотично искать слова благодарности и пути отступления. Все её желание встретиться с Бэйном пропало после того, как  она увидела преступников. С этим человеком она не хотела встречаться, чтобы потом не натворить глупостей.
Но провидение видимо считала иначе. Выцепив взглядом до боли знакомую высокую фигуру, с искаженными маской, чертами лица, мисс Айсли замерла.
- Бэйн? - Голос был звеневшим от ярости и уходящего страха. Женщина сорвалась на очень быстрый шаг, приближаясь к мужчине. Со стороны можно было подумать, что она вот-вот припадет к груди спасителя, благодарно разрыдавшись и восхваляя. Она действительно, почти дойдя до боевика, подняла руку, но лишь для того, чтобы впечатать хлесткую пощечину по лицу. Ладонь мгновенно свело от боли -  ударила то по маске, а не по коже.
"Дура. Надо было с ноги."
Отступив на один шаг, отравительница вперила яростный взгляд в глаза экстремиста. Она явно проглатывала брань, готовую слететь с её губ.
- Какого. Черта. Ты. Тут. Делаешь? Что, твою мать, ты делаешь с городом?! - Нет, конструктивного диалога на данную минуту не могло получиться. Памела уже вынесла ему приговор, уже не дала оправдаться и уже мысленно расстреляла, повесила, расчленила и сдала на опыты.
Хотя с другой стороны что-то внутри неё ждало его слов. Ей было важно услышать что-то, что возможно изменило бы её мнение о нем, стремительно портящееся происходящими событиями и начавшимся дождем.

- Достаточно, чтобы остыть. - Памела нахмурилась и отступила от него  еще на полшага. В жизни женщины было всего несколько людей, которые могли заставить испытывать её стыд. Похоже, он был одним из них. Кто-то особо противный, на грани сознания кричал, что она была права, что имела на это право, что не нужно с ним сейчас идти, но его голос стихал, задушенный стыдливым ощущением нашкодившего ребенка.
Поймав взгляды его людей, Айви оглянулась вокруг и ухмыльнулась.
- Если у Вас есть всему этому разумное и логическое объяснение, то я готова его выслушать. - Было мокро и паршиво. Серьезная решимость стрясти с боевика все вопросы испарилась. На неё словно пахнуло портовым ветром и жарой, отгораживая от сумасшествия, творившегося в городе.
"Знала бы я тогда... Знала бы... а что бы сделала? Не стала бы помогать? Бросила бы? Он бы и без моей помощи это сделал. Был бы на других лекарствах, сдал бы быстрее. Чтобы я сделала, если бы знала что это произойдет?"
Ли, приняв для себя решение, подошла к машине и скользнула на заднее сидение.
Как ни странно, первый вопрос, который она задала, к делу относился мало.
- Я не повредила маску? - В голосе мелькнули знакомые экстремисту теплые нотки и скрылись. Ли всматривалась в лицо мужчины, отмечая цвет кожи, цвет белков на глазах, находя пульсирующую на виске вену и успокаиваясь. Все-таки ей было интересно все это время, как действует её лекарство, как чувствует себя её подопечный. Сейчас она удостоверилась, что с ним все хорошо, что все действительно хорошо и к этой части Бэйна  пока потеряла интерес.
Отвернувшись к окну, Памела скрестила руки на груди.
- Зачем все это? Это месть? Кому? Я никогда не была альтруистом, но Вы понимаете, скольких уже нет и скольких, такими темпами, не станет?  - Рыжая повернулась к мужчине, глядя... да, умоляюще, она действительно молила его объяснить, что происходит. - Как давно это сидело в Вашей голове, Бэйн? Зачем?
Ей было сейчас плевать, что машина не подходящее для такого разговора место. Она не хотела никуда с ним ехать, пока не услышит причины.
Зеленый взгляд рыскал по лицу Бэйна, пытаясь зацепиться за призрак несуществующей надежды.

Она слушала и не верила. Пыталась, но не могла себя заставить.
"Он... учителем... неудачу... делом принципа."
После эти слов чувств не осталось. Совершенно никаких. Женщина повернулась к окну, глядя через капли дождя на мелькающий город. Бывший город, теперь уже хаос, на цепи у человека, сидевшего по левую руку от неё.
Один укол прямо сейчас. Из браслета, в шею и он умрет. И некому будет выполнять волю сумасшедшего, готового ради какой-то... черт возьми, мыши! Стереть с лица земли такое огромное количество людей.
- Как Вы думаете, Бэйн, ваша смерть сыграет какую-нибудь роль во всем этом спектакле? - Она говорила это, глядя в окно, совершенно равнодушно.
- Мне кажется нет. Глупо думать, что план, вынашиваемый такое количество времени сможет пострадать от потери носителя. - А с учетом того, что после того разговора в лаборатории у неё тоже сложилось все, то она прекрасно знала, кто был Бэтменом. Вернее думала, что знала, была еще какая-то мысль, которая зудела как пчела, но на которой никак не возможно было сосредоточится. Что-то связанное со всей этой ситуацией.
- А если он не спасет город? Что тогда? - Плющ повернулась к мужчине, на её губах была ухмылка. - Зачем уничтожать все, если можно уничтожить одного? - О, нет, она не испугалась смерти, которая могла бы наступить, проиграй Бэтмен Бэйну. Нет, нет, Айви сейчас было реально весело от сложившихся кусочков мозайки. Теперь было главным не подставиться.
"Ну же, Пэм, ты всегда была равнодушной к закону и совершенно бесчувственной стервой, почему тебя сейчас заботят все эти люди, губящие природу и себя, в первую очередь? Что тебя гложет?"
- А что будет с вашим планом, Бэйн, если Бэтмен умрет раньше начала его исполнения? - Она прищурилась, по лицу ученой совершенно было не понятно, о чем она думает. - Или умрет кто-то другой...  - Сделав вид, что она никого конкретного не имела ввиду, Айви откинулась на спинку и прикрыла глаза.
- Зачем вы меня сейчас спасли? Чтобы хозяйской рукой кинуть в яму, где я, поджав хвост, буду ждать своей участи, пока вы с нашей мышкой решаете у кого  что больше? Не надо мне рассказывать про высокие моральные принципы, про месть, про дело чести и учителя. У вас в глазах нет стремления мстить. Я это вижу. Я знаю, что такое месть. Не ваших принципов это дело. Каково это -  ради кого-то отправлять на смерть такое количество людей?
Женщина закусила губу.
- Когда Джокер пытался поставить людей перед выбором, жизнь преступников, или жизнь мирного населения. Я  уважала того, кто не дал свершиться этому безумию. И это был совсем не Бэтмен. Это был человеческий фактор, заключенный, который принял свою вину за содеянное, и раскаявшийся в этом. Бэтмен -  это символ. Знамя, как на войне. Пока есть флаг, есть стремление и воля. Но когда флага нет, появляется злость и страсть его вернуть. - Зачем она это говорила, ведь понимала, что ничего нельзя изменить или исправить. - Впрочем, зачем я несу эту чушь. В конце концов, не в церкви и не на исповеди.
Она внезапно улыбнулась.
- А как бы Вы поступили, на моем месте?

- Да, вы совершенно правы. - Ли сама себе улыбнулась. - Я из тех, кто нападает со спины.
Женщина тяжело вздохнула, сжимая зубы. Хотелось бить его словами. Бить,  втаптывая в грязь. Но, во-первых, она понимала, что не имеет на это право, а во-вторых, она слишком хорошо изучила это лицо за те месяцы. Ей казалось, что за это время она должна была все забыть, ан нет.
- Не нужно. - Внутренняя мораль, патриотизм и гордость что-то яростно булькнули и заткнулись. Ледяные пальцы коснулись ладони мужчины и рыжая повернулась к нему. Голова Пэм покоилась на подголовнике, так что смотрела она на него под своим, удобным для неё углом. Пальцы сжались и, скользнув дальше, взяли ладонь в плен двух рук. Одной Ли было понятно, что она хотела сказать этим жестом, возможно хотела разрушить полосу отчуждения, за которую начал уходить Бэйн, возможно что-то еще. - Правда. Я не та, кто имеет право Вас судить. Пусть даже внутри своего собственного мирка.
Тонкие губы мягко, почти нежно улыбнулись, в глазах женщины не было того холодного равнодушия, там было если не понимание, то хотя бы его зачатки.
"Я не могу дать тебе шанса. Никогда не смогу понять, но я попробую простить обманутые надежды. Это самое большее, что я могу сделать... в первую очередь для себя."
Рыжая на несколько секунд прикрыла глаза и решила отпустить его руку, не морозя больше холодными прикосновениями.
Только сейчас до неё  дошло, что они куда-то едут. И пункт назначения ей был неизвестен.
"Может предложить..? Нет... глупо."
- Куда мы едем? - Казалось, женщина обрела внутри точку опоры и все её душевные метания мгновенно прекратились.
"Может все-таки предложить?"
Айви представила себе как это в данной ситуации будет выглядеть и фыркнула от смеха.
- Я представила, как в сложивших обстоятельствах предлагаю вам зайти на чашечку чая. - Она вполне искренне улыбнулась, продолжая смотреть на мужчину.

Отредактировано Pamela Lillian Isley (2012-10-15 14:50:25)

Это было  смешно и грустно одновременно.
Пэм посмотрела на навигатор.
- Откуда вы..ах, да.. я и забыла. - Женщина почему-то вспомнила Льюиса Кэрролла и его безумное чаепитие. Вот сейчас она себя чувствовала тем самым шляпником. - Я буду рада, если вы примите приглашение.
К чему эти любезные раскланивания? Этот город выстоял черт знает сколько таких нападений, выстоит и при этом? Выстоит? А если нет? Что тогда?
Ли покачала головой, на ум пришло сравнение о не совсем удачном свидании.
"Как будто в детство обратно вернулась. Осталось только увидеть топтание на крыльце."
Узнав, в конце концов за окном дома, Памэла выпрямилась и, опустив взгляд на свои руки, чертыхнулась. ладони были в крови, как и рука Бэйна теперь.
- Ну, вот и нет нужды придумывать повод, пригласить вас в дом.
Судя по тому, что в прямом положении глотать было больно, на шее будут синяки, если уже не выступили. Хорошо она сегодня "погуляла".
- Фрэнк с вами? - Праздное любопытство, не больше, ну и, возможно легкий призрак возможной встречи.
Выходя под дождь, женщина набросила капюшон на голову. - Когда они доберутся до этого района, быть в этом доме будет опаснее, чем сидеть в канализации с крысами. Частный сектор слишком сладкая и простая добыча.
Она с любовью посмотрела на особняк, в голосе женщины звучала горечь. - Больно терять то, к чему привязываешься. Впрочем, что это я. - Ключ был повернут в замке.
- Зайдете? - Словно заранее не знала ответа. Переступив порог своего дома, она щелкнула выключателем, зажигая свет во всем доме сразу. Никтофобия. Она вступала в свои права даже в четырех стенах, как только в них становилось неуютно.
Толстовка оказалась на вешалке  и женщина, не оборачиваясь, прошла на кухню. Не так часто она сюда кого-то приводила, и если честно, не знала Лилиан как вести себя с гостями. Как с желанными, так и нежелательными.
Кухня была сделана из дерева. Стены, мебель, пол, экологично чистое, тут даже пахло сосной, не хвоей, а именно древесиной.
- Черный, зеленый..? - Пальцы сжались на столешнице мертвой хваткой, ладони сводило и саднило. Надо было обработать. Хотя бы смыть кровь. - Ко-фе? - Запнувшись, ли повернулась к невидимому собеседнику, вполне отдавая себе отчет, что он не вошел в дверь, что остался за порогом, чуть посмотрел и уехал. У неё был такой вариант, вот только нужно ли ей было это?
Ли ужасно, до трясучки хотелось попросить его снять маску, она была готова сделать ему укол его обезболивающего, но лишь бы не видеть эту черную дрянь, делившую лицо на две половинки. А еще попросить помочь с руками, но Айви была птицей гордой. Упертой, упрямой, но гордой. Если уж она тогда не смогла определится со своим отношением к этому человеку, то сейчас и подавно.. не стоит бы вспоминать.

Не надо было смотреть в лицо Лиллиан, чтобы почувствовать её изумление. Она остолбенела и боялась пошевелиться, пока теплые пальцы касались содранных ладоней.
"Что за черт! Хватит!"
Внутри все перекручивалось, до тошноты.
"Он собирается уничтожить все, что тебе хоть как-то дорого! Он... Заботится, как о фарфоровой фигурке. невозможно."
- Уже нет. - Голос, казалось, принадлежал не ей. В душе рыжей отравительницы было смятение. Настоящее, вязкое и зыбкое. Это ли сейчас был настоящий Бэйн? не та маска, во всех смыслах, скрывающая сердцевину? - Спасибо. - Женщина глупо улыбнулась, провела рукой по его пальцам и отошла к плите, привыкая к замотанным ладоням, неуклюже поставила чайник, щелкнув конфоркой.
- Голодны? - Черные гранулы сушеных листьев с еле слышным стуком посыпались в заварочник. - Я могу сделать укол и станет легче. Я слегка усовершенствовала ваше лекарство... не знаю в лучшую ли сторону, но...
Ну да, ну да. Когда она вернулась, ни о чем думать, кроме  этого мужчины и его глаз рыжая не могла и именно тогда она пыталась отвлечься на вакцину, делая её смертоносным ядом для одних и спасением для других.
Чайник на огне стал тихо пыхтеть, когда Айви обернулась.
- Если бы вы пришли ко мне в гости при других обстоятельствах, я бы была больше рада. - Мягкий укор, не  поводу, сведшему их здесь, а самому мужчине.
Достав две глиняные, большие и уютные кружки, она поставила их на стол, перед Бэйном, туда же пошли сахар, варенье, мятные леденцы, еще какая-то мелочь, что обычно ставят на стол, принимая у себя в доме друзей.
Она очень хотела попросить остановиться, прекратить это безумие, готова была предложить что угодно, хоть собственноручно достать ему Бэтмена. "Глупая." Но.. как можно предлагать валюту тому, что работает ради идеи, за принципы?
- Что же ждать дальше? - Женщина прислонилась к одному из шкафчиков бедрами и убрала руки за спину. Так можно было у писателя спрашивать про развитие сюжета, с затаенным дыханием слушая, кому писательская длань выведет жизнь, а кому смерть.

- Вы хотите что-то мне сказать? - Женщина не села, а осталась стоять, обнимая ладонями чашку, хотя даже через бинт содранную кожу жгло от горячего. Она знала это лицо, досконально, она умела определять по взгляду, что ему было нужно, по движению мышц, что болит, но сейчас она была не уверена в том, что может даже догадываться, что происходит на душе этого мужчины. - Скажите, не держите в себе. Станет легче. Наверное.
Легко улыбнувшись, Айви погрузилась в свои мысли, слушая Бэйна.
- Людям всегда нужен символ стабильности и уверенности в мире. Будь то негласный лидер, танки в городе, или народный герой. Я могу привести вам в пример Россию. - Усмехнувшись, женщина перевела взгляд на экстремиста.
- Вы устроите суд над теми, кто верил? Над теми, кто просто жил? - Памела зло сощурила глаза. - Тогда почему вы не судите меня, Бэйн? Я такая же. Я могу спокойно жить в этом городе, зная, что наша ночная бабочка и полиция, которая благодаря Бэтмену вспомнила свои обязанности, ловит тех, кто "хулиганит", я могу спокойно перемещаться ночью по городу... могла, зная, что двери Аргхэма на замке. Я тоже отравлена этим ядом и в какой-то степени благоволю ему.
Еще глоток чая и чуть не выскользнувшая кружка, пойманная около живота.
- По такому принципу можно судить детей верящих в Санта Клауса, или людей, которые ищут чудеса. - Она раздраженно поставила кружку на стол -  мешалась только.
- Вы хотите, чтобы они вышли на улице, сваяли баррикады и оборонялись от ваших людей? Они выйдут. Когда кончится еда, когда преступники порежут мужчин, когда отберут возможное оружие. И с чем они выйдут? С ломом против пулеметов? Кем они будут? Благородной жертвой, или виновными, что пришлось выходить?
Женщина распалялась сильнее и сильнее, щеки раскраснелись, появилась, доселе невидимая практически никем, жестикуляция. - Кого вы будете судить? Верхушку и власть? Рабочих на фабриках? Или детей из приютов? Может быть логичнее обвинить Бэтмена, в том, что он дал городу защиту? Дал расслабиться. И тогда вместе с ним судить можно каждую мать, которая до своей смерти остается для людей символом защиты и умиротворения.
Она понимала его, понимала, но не желала понимать. Она даже видела в этом логику, четкую, как она любила, просматривающуюся, красивую, но она была чужда Лиллиан.
Плющ выдохнула, вдохнула, посмотрела мужчине в глаза.
- Я хочу, чтобы ваш суд судил и меня. По всем вашим законам. И выносил беспристрастный приговор. - Зеленые глаза мягко улыбались. - Безумствовать там, где это уместно, так?
Женщина сейчас, после такого бурного всплеска эмоций была умиротворена и мягка.

Она испугалась. Испугалась? Да, на первые его шаги она действительно подумала, что суд свершится, причем довольно скоро и не в её пользу.
Ах, как каждый из нас эгоистичен, как близок к мысли, что если я что-то для человека сделал, значит и он должен отплатить добром. Она просила беспристрастности... к суду, но не к себе.
- Потому что я ненавижу прощаться. - Отговориться не получилось. Да, она струсила. Да, черт возьми, она побоялась в последний раз посмотреть ему в глаза, потому что слышала другое имя, срывающееся в глубоком бреду с губ, потому что себялюбивая эгоистка. Потому что никогда не умела отделять работу от личного, за что один раз уже поплатилась, чуть не умерев. Она струсила, потому что ни к кому с того момента не смела себе позволить привязываться. И переступить ту черту не смогла.
Айви вздрогнула, поднимая на мужчину глаза.
- Я не себя боюсь. - Не оправдываясь, словно пытаясь объяснить и задыхаясь от наглого, совершенно несправедливого и не имеющего права быть, вмешательства в неё саму.
Исчерченные шрамами губы хранили тепло не только свое, но и тепло выпитого чая, от этого казалось, что её обожгло. На секунду поддавшись соблазну, Ли усилила касание своим ответом, но тут же отпрянула, услышав хруст керамики и почувствовав горячие брызги на бедре.
Внутри стало беспокойно, хотя куда уж больше. Усмехнувшись в ответ на его слова, женщина взяла его ладонь в свою, прижимая бинтами порез и обожжённую кожу.
- За стремления и умыслы не судят. А щеку надо было подставлять еще тогда.
Хотя ладонь зачесалась. Миг и согретые чужим касанием губы накрыли порез на мужской руке, собирая капли крови.
Отстранившись, женщина скользнула взглядом по его лицу.
- Струсила. Именно этого и боялась. И боюсь. – Ловя его лицо в лодочку ладоней и рассматривая, безумно медленно заставляя мужчину наклоняться к себе.

Отредактировано Pamela Lillian Isley (2012-10-15 23:23:46)