Особняк Брюса Уэйна никогда не выглядел сияюще-гламурным жилищем миллиардера. Скорее он был похож на древний замок из викторианских романов, - тот, где либо творятся дела тревожные, опасные, зачастую безумные, но все же благоразумно прикрытые флером "не положено" и "публике не дано понять", либо не творится вообще ничего.
Так было всегда. Сейчас же, в смутные и страшные дни, претерпеваемые Готэмом с трудом, с надрывом, этот дом казался брошенным бастионом. Почти склепом, населенном лишь духами.
Ощущение это старательно поддерживалось немногими оставшимися в доме жителями. Двоими, если уточнять: прислуга покинула Брюса Уэйна, едва он оказался разорен, и только верный Альфред Пенниуорт хранил хотя бы относительный покой и обеспечивал минимальный уют; и еще в доме продолжал беззвучно пребывать его хозяин.
В понятие "минимальный" входило обеспечение всех нужд дома энергией - генератор стоял в подвале и работал исправно, затемнение - снаружи казалось, что в особняке уже никто не живет, и накрепко запертые двери. Особенно те, в которые кто-то мог захотеть войти. Тем более - те, в которые никому входить не следовало.

Прошло несколько дней с "совета", на котором тревожный и не доверяющий никому (включая, может быть, самого себя, и даже вечного готэмского героя) Джон Блейк бросал искоса нервные взгляды на Селину Кайл, а человек, защищавший город от любых напастей, пытался не морщиться от боли в разбитой спине и с трудом цедил слова.
Прошло совсем немного времени.
Все изменилось.

Забирая у гостя мокрую куртку, неодобрительно глядя на его промокшие насквозь ботинки, качая головой молча, но все же с сочувствием, вечный Вергилий владений Бэтмена не стал показывать дорогу, ведущую... куда она могла вести, в этом-то доме? Лишь шагнул беззвучно и плавно куда-то в сторону, потерялся в полумраке, - и навстречу гостю из вечных теней появился тот, к кому офицер Блейк и торил дорогу весь этот долгий холодный день.
Брюс Уэйн образца 22 сентября 2011 года не казался ни исполненным сожалений старцем, ни измученным, поверженным воином, ни деловым человеком, ни звездой экрана, никем из тех, кем видел и знал его Готэм.
Человек, одетый в свободную одежду, удивительно напоминающую боевые костюмы SWAT, разве что скроенную из более дорогой и ловко сидящей на носителе ткани, человек с эластичными фиксаторами на запястьях и поверх левого колена... солдат.
Как бы обрадовался Рас Аль-Гул, увидев своего ученика таким.
Обрадовался бы - но лишился улыбки, едва разглядев, что именно совсем даже не скрывают глаза его лучшего творения.
Брюс Уэйн смотрел на мир с собранной холодноватой уверенностью. Но все же улыбнулся при виде гостя - и даже сделал какой-то, впрочем, оборвавшийся, жест, могущий со стороны показаться попыткой обнять пришедшего.
- Здравствуйте, офицер Блейк.
Темная тишина особняка приглушала голоса, но все же хозяин звучал в ней уверенно и чисто.
- Холодно здесь. Пойдемте к камину.
Он не сутулился и не хромал, этот новый Брюс Уэйн, и будто не испытывал боли от нагрузки на поврежденные долгой жизнью Бэтмена и короткой его стычкой с Бейном суставы. Держал спину не по-армейски, проглотив аршин, а спокойно, а плечи его были развернуты, будто уже бился за ними тот самый знаменитый черный плащ.

Освещения в доме почти не было. Хозяин особняка двигался, не задумываясь, шел вперед, не теряясь ни на секунду, не оборачиваясь на гостя, храня уверенности, что тот идет следом. Да и не так уж далеко было идти - к теплу, к огню. В очаге горели брикеты угля, настоящее дерево и какие-то бумаги, кресла - два - были развернуты к нему и придвинуты на комфортное расстояние, а на ручку кресла, которое указал гостю Уэйн, как будто заранее, как будто здесь знали, в каком состоянии доберется до особняка Блейк, был брошен даже выглядящий теплым плед.
- Располагайтесь. Виски, коньяк, - короткий кивок в сторону миниатюрного сервировочного столика. - Не время для застолий, но... выпейте. Вам не помешает.

Джону Блейку, если приглядеться к красноречивым следам тяжелых дней на его лице, нужно было банально отдохнуть. Поесть. Выспаться. Не просто обсушиться у огня и выпить глоток хорошего спиртного, но позволить себе расслабиться. Однако если лицо его кричало об усталости, то напряженное тело говорило - еще не время. Он просто не сможет.
Как же узнавал себя в нем Брюс Уэйн. Узнавал - и снова, и снова - думал о том, что так нельзя.
Он прожил в подобном режиме годы. Он навредил себе больше, чем принес пользы другим.
Тяжелые удары Бейна выбили из него не только силу духа, - вернее, не столько. Они заставили разум Бэтмена расстаться с иллюзиями. И сейчас, вернув себе ту самую силу духа, Брюс Уэйн педантично возвращал себе силу телесную.
Должно быть, игрой забавницы - судьбы было то, что тяжелейшие травмы, нанесенные ему Бейном, одновременно принесли огромную пользу. Несколько выбитых позвонков после минимального участия в их дальнейшем существовании мануального терапевта - разумеется, состоящего на службе в корпорации Уэйна, - встали на место, да и пара защемленных нервов вдруг ощутила себя "как в молодости". Так что, пожалуй, Бейна можно было даже поблагодарить. Отчасти. Немного.
- Альфред принесет вам сухую одежду. Согрейтесь прежде, чем мы начнем разговор.
Короткие фразы, звучащие не мягкой рекомендацией, но вежливым и твердым советом старшего. Может быть, даже аккуратно высказанным приказом.
Человек, к которому пришел Джон Блейк, уже вел свою войну. И как положено военачальнику, он заботился о своих солдатах.

Брюс Уэйн слушает молча.
В его мыслях – не ситуация в городе, но сам Джон Блейк.
Этот мальчик переживает больше, чем стоило бы, - но в его возрасте это нормально. С его гиперответственностью. С его обостренным желанием справедливости. И верой в то, что мир лежит на его плечах.
Когда узнаешь, что мир вовсе не на твои плечи опирается, жить становится много легче; да и решения принимаются проще, и не тяготит слишком обширный груз. Становишься объективнее и мобильнее. Но понимание этого, самого Бэтмена настигшее совсем недавно, находится где-то в будущем молодого полицейского. Сейчас же он страдает от боли других, и настолько сильно, как не страдал бы от собственной боли.
А еще обида. В том, как звенит тень слез – детских слез, но ведь Джон Робин Блейк еще так молод! – в интонациях гостя, во взгляде, в нервных жестах. Он чувствует себя брошенным. Преданным. Одиноким.
Чего Блейку стоила дорога до поместья Уэйна, видно и по его словам, и по его одежде. Плохо то, что Блейк не видит это сам: держась на упрямстве, на надрыве, на последних силах, он отказывается принимать очевидные факты.
Брюс Уэйн способен силком заставить его расслабиться, но ему жаль трепать и без того перетянутую струну нервов молодого человека. Шансы неверной трактовки очень велики, и тогда для офицера Блейка на свете не останется, похоже, вовсе никого, к кому бы он мог придти за помощью. Помощью не себе – городу. Как это показательно. Блейк не хочет ничего для себя.
А вот Уэйн знает, чего хочет для своего молодого друга.
И Бэтмен начинает говорить.
Подробно, четко, со знанием дела называет места и события, произошедшие в городе за последние сутки. Он информирован настолько, как если бы сам проходил по его улицам, прятался в подворотнях, прыгал с крыши на крышу, наблюдая, исследуя, изучая. Он знает то, о чем знает Блейк, и кое-что сверх. Он называет имена – и горькая складка прочерчивает рот, когда речь заходит о тех, кого уже нет среди живых. Он говорит о финансовых потерях – но небрежно; деньги ничто. Он говорит о взорванных мостах и о том, что город остался один, без защиты извне, против шайки террористов, разрывающих его умелыми и жестокими руками.
Затем следует пауза, и в эту паузу помещается один шаг навстречу гостю.
- Вы принесли мне важную и нужную информацию, офицер Блейк. – Тихо, негромко. – Будьте уверены, вы принесли ее по назначению.
Еще два шага, и мужская рука ложится на мужские плечи. Брюс Уэйн обнимает своего гостя, одновременно делясь теплом и подпирая того плечом. Может быть, полицейский и не замечает, что у него от усталости и стресса подкашиваются ноги, - но со стороны это очевидно.
- Если вы не отдохнете сейчас, Джон, вы не сможете драться дальше. Уж мне-то вам стоит поверить.
В улыбке Бэтмена самоиронии хватит, чтобы превратить самую горькую пилюлю в недурной напиток изрядной крепости. Что-нибудь вроде вермута или хорошего джина.
- Я настаиваю. Или воспринимайте это как приказ. Этой ночью Готэм – моя забота. А вы – спать.

Пару секунд или столетие – как смотреть – Брюс Уэйн молчит, глядя на собеседника.
Его противники наконец-то смогли «снять маску» с Бэтмена. Так, как не сделал даже и Бейн, - ведь, узнав, кем на деле является Темный Мститель Готэма, он не использовал эту информацию во вред тому, кого считал врагом.
От поименованной Джоном Блейком троицы не стоит ожидать подобного благородства. Уж в этом-то Бэтмен не сомневается.
- Кто предупрежден, то вооружен, - ничто не изменилось в интонациях хозяина дома. Он по-прежнему солдат на своей собственной войне. – Благодарю за информацию.
Его голос не стал суше, и, похоже, нисколько не ухудшилось его отношению к юному нервному полицейскому.
Брюс Уэйн понимает: бывают ситуации, когда… проигрываешь. Так случается.

Словно читая мысли или подслушивая под дверью, в комнате почти неслышной, но полной достоинства тенью появляется бессменный друг и помощник – совсем не слуга – Уэйна, Альфред. Чай, источающий теплый аромат, в высокой фарфоровой чашке, занимает свое место – рядом с креслом офицера Блейка, недостаточно близко, чтобы сбить образчик работы китайских фарфоровых дел мастеров случайно на пол, но удобно.
Уэйн обменивается с вошедшим полувзглядами; они давно понимают друг друга без слов, когда это необходимо. Коротко кивает.
- Я прошу вас, Джон, - снова звучит обращение по имени. – Помогите мне. Вы нужны мне здоровым, отдохнувшим и быстро соображающим. То, что вы ночуете у меня, не обсуждается, - и я настаиваю, чтобы отдыхать вы отправились как можно раньше. Завтра у нас с вами будет много дел.
«Заниматься которыми в нынешнем состоянии я вам просто не позволю».
Уэйн делает пару шагов туда – сюда, медленно ворошит кочергой догорающие в камине бумаги.
- Мне нужно в город, я справлюсь один. Вернусь ближе к утру. Встретимся за завтраком.
Он не рассказывает, за чем именно отправляется в путь: на одной из крыш высоток спит, надежно укрытая, верная «Бэт» - а без нее уже не обойтись, а значит, нужно забрать последнюю летающую любимицу Бэтмена в более достойное место. Нужно провести рекогносцировку, но не волоча за собой едва держащегося на ногах полицейского.
Нужно навестить людей. Тех, кому можно верить, - о, в этом городе их еще достаточно. Брюс Уэйн знает это точно.
В противном случае ему нечего было бы защищать. Ведь собственные интересы для него всегда стояли на последнем месте. И сейчас – даже сейчас он собирается вести войну не за себя. Он никогда не «за себя», он борец за идею. Но нынешние времена вдохнули в эту идею душу, живую душу таких, как Джон Робин Блейк.
Которому наутро предстоит получше узнать некоторые тайны поместья Уэйна.

Ночи в Готэме темны, но недолги, даже если осень вступила в свои права, и солнце восходит позже и раньше покидает небосклон. Просто дни этого города почти так же темны; и почти незаметна граница между временем сна и временем бодрствования, поскольку лишь добрые граждане города знают, в какой час не стоит переступать порог собственного дома.
Впрочем, нынешнее время Готэма – ночь бесконечная. Ведь честным людям не стоит появляться на его улицах.
На прогулку отправляется не Бэтмен – Брюс Уэйн. В планы Ночного Мстителя не входит демонстрация реющего на ветру черного плаща раньше времени. Не нужно противникам знать, что он по-прежнему здесь, и что сошлись и наконец-то строят совместные планы – те, кто защищал город и собирается защищать его впредь.
Теперь, впрочем, город нужно не защищать, а отвоевывать.
И поэтому поднимается с - на удивление - не тронутой террористами черная «Бэт», но уходит сразу в ангар, в пещеру, в самое секретное место из всех секретных мест. Хотелось бы облететь город, осмотреть его сверху, - но это действие может эпатировать «публику» сверх меры.
В планы Бэтмена определенно не входит озверевшая толпа бандитов.
Он загонщик, не добыча.
Уведя «Бэт» домой, Уэйн отправляется в город снова. Странно это – скользить в тенях, не будучи защищенным кевларом брони. Странно – но верно сейчас. Быть «простым смертным». Прятаться от патрулей, примечать, в каких кварталах дома остались безжизненными, а где еще ощутимо тепло очага… замечать, кто, как и Брюс Уэйн, следует в темноте тропами невидимыми. Почти физически ощущать – здесь недавно проскользнула Селина. В этой клоаке бывают те, с кем лучше встречаться вооруженным. А здесь скрываются те, кому нечем защитить себя.
Город темнее обычного, в городе не сияют электрические лампы, и не двигаются по ночным улицам автомобили. Вся жизнь его – та, что осталась, - ушла в подполье, в подвалы, в запертые дворики и темнейшие из переулков.
Пока это даже разумно.
Потом… все будет иначе.

Уэйн возвращается под утро и успевает еще поймать пару часов сна.
В восемь в этом доме завтракают. Ритуал неизменен, пусть даже рушится мир. Сегодня у него гость, и это приятно, - разделить утреннюю трапезу с единомышленником.
Нужно столько всего обсудить. Нужно столько всего показать.
Хозяин дома ощущает приятную теплую волну предвкушения. Этот юноша… не чужой ему.
И становится все ближе.

Ожидая, когда гость выйдет к завтраку, хозяин дома рассматривает привычно – идеально сервированный стол и размышляет о традициях и привычках, своих и чужих, личных и общих. Его собственные устоявшиеся привычки, привычки Бэтмена, сыграли с ним злую шутку, вернее, едва не превратили всю историю Темного Рыцаря в трагедию; ведь то, что Бейн не убил совершившего на пути к нему сразу множество ошибок Бэтмена – везение (или результат специфической логики террориста – то есть в любом случае нечто непредсказуемое и непросчитываемое). И, пожалуй, стоило бы действительно отнести к пагубным некоторые сложившиеся за много лет и ставшие постоянными поступки, действия и даже мысли.
Но каким бы ни был традиционным и многолетним по своему уставу утренний завтрак – ему тем, от чего отказываются, не стать. Можно не захотеть есть, если ночь была бурной, и даже поругаться с Альфредом над чашкой с остывающим кофе, - но если в доме гость, и если этот гость важен и приятен – так же приятно разделить с ним и первую за день трапезу.
- Доброе утро, - Брюс Уэйн поднимается навстречу уже безусловно похожему на человека, посвежевшему и отдохнувшему другу, и приветствует его не только словами, но и теплой улыбкой, шагом навстречу, протянутой рукой. Признаться, в это время Уэйн гадает: как обращаться к гостю? «Офицер Блейк» и «мистер Блейк» - невыносимо-формально, «Джон»… Бэтмену больше нравится другое имя его молодого друга, но он не уверен пока, что тот захочет его слышать из чужих уст.
- Располагайтесь. Мы с вами одни здесь, - Альфреда и правда не видно, стол сервирован полностью, и двое джентльменов в здравом уме и нормальной физической форме абсолютно точно смогут обслужить себя сами, - и давайте условимся: до окончания завтрака мы разве что обмениваемся односложными замечаниями о погоде. Никаких дел… Джон. Вернее, их слишком много, - но все по порядку.
«Джон». Все-таки предпочту называть вас иначе. Позже.»
Завтрак входит в ритуал утреннего пробуждения к жизни; необходимый элемент этого ритуала – кофе. Тот, что пьет Уэйн, - разумеется, не идет ни в какое сравнение с напитком, что можно надоить из кофейных автоматов в полиции, или тем, что болтается в картонных стаканчиках карикатурно-киношных копов в дежурных машинах… оставшихся в прошлом. Густая темная жидкость заполняет фарфор тонких чашек и завоевывает пространство, властно и сдержанно, мягко и неумолимо. Так, как, порой ведет себя тот, кто разливает этот кофе.
- Присаживайтесь,  друг мой, прошу.
Впервые звучит такое обращение.
Сегодня вообще такой день. Многое – впервые.

"Все это больше похоже на чертовщину, на макабрический ужас.
Но это называется "Будни Готэма"."
Брюс Уэйн задумчиво размешивает сливки в кофе. Смотрит на собеседника, задумчиво и почти мягко. Бессонная ночь словно бы не причинила ущерба его состоянию, даже наоборот, - разведка в городе как будто добавила сил его рыцарю.
- Джон, подумайте о том, чтобы перевезти Гордона сюда, - он говорит негромко и как будто сквозь мысли об ином. Хотя его разум следует за словами собеседника, отмечает важное, выстраивает стратегию.
Эластичные фиксаторы все еще удерживают суставы. Но физическую силу, вернувшуюся в тело вместе с силой духа, ничто не удержит. Бэтмен готов сражаться.
- Наши противники сейчас  - не отдельные личности, как ни неприятно мне это говорить. - Он продолжает так же спокойно, рассудительно, сдержанно. - Основная цель - это террористическая группировка Бейна. Прочие же... когда поднимется сопротивление, их сметет.
"Я о том позабочусь. Лично".

Завтрак подходит к концу, и рассиживаться более нет ни смысла, ни времени. Хозяин дома поднимается - медленно, давая гостю возможность последовать его примеру.
- У нас с вами впереди больше дел, чем, возможно, вы представляли. Но мне, - он чуть заметно улыбается, - не нравится, какими ресурсами вы располагаете. Не считаю возможным пользоваться собственными единолично, а посему... прошу вас.
Особняк Уэйна - это как будто старинный замок, начиненный секретами. Дело не в истории тех, кто жил в нем, кто посещал его, кто оставил невидимые следы на паркете и мраморе; не в тех даже, кто проводил кончиками пальцев по книгам в библиотеке или задергивал тяжелые портьеры в спальнях.
Дело в конкретном месте, куда можно пойти - сегодня только вдвоем.

Когда открываются двери, что неизвестны почти никому, когда пусть старый, но во многом очень современный дом остается за спиной, когда слух заполняет шум вечно текущей воды, а запахи техногенные заставляют вздрагивать ноздри, Брюс Уэйн делает шаг в сторону и щелкает выключателем, позволяя массивным прожекторам осветить святая святых его дома, его крепости, - пещеру Бэтмена.
"Добро пожаловать, Робин", - звучит в его разуме. Он улыбается и повторяет вслух.
- Добро пожаловать, Робин.

- Потому что не нужно идти в бой в одиночку.
Это безусловно ответ на вопрос молодого полицейского, но вот кого имеет в виду Брюс Уэйн, себя или его, - непонятно. Однако в любом случае очевидно: с этого мгновения Джон Блейк принят в самый ближний круг. Ближе некуда.

Уэйн проходит вглубь помещения. Включается подсветка, появляется из дождливой глубины пещеры и знаменитый костюм Темного Рыцаря, и оружейные шкафы. Техника сама реагирует на появление хозяина; он не хвалится своей драгоценной коллекцией оружия, он демонстрирует возможности. Те, что с сегодняшнего дня доступны и его молодому другу.
- Вы и так знаете, какими ресурсами я располагаю, - мягко продолжает, словно и не было паузы, посвященной демонстрации хитроумных приборов, Брюс Уэйн, - сейчас вы можете ознакомиться с ними с более практической целью. Я полагаю, сейчас самое время - использовать все возможности для того, чтобы спасти Готэм. - Наконец Уэйн останавливается. Он смотрит в глаза своему гостю, глубоко, серьезно, внимательно.
- Робин, пора перестать пользоваться скудными ресурсами полиции Готэма. Я дам вам все необходимое и научу тому, что будет нужно.

Никогда раньше Бэтмен не думал о напарнике; не думает и сейчас. Но обстоятельства вынуждают; город захвачен армией, и против нее бессмысленно даже выступать в одиночку. И вызывающий почти отеческие чувства, молодой, резкий, честный Джон Робин Блейк - тот единственный, с кем по-настоящему легко будет выступить плечом к плечу.
Еще и потому, что Кошка всегда покрадется за спинами других. Не пойдет напрямик.

- Осматривайтесь, прошу, - Уэйн выглядит радушным хозяином, и кабы не специфическая атмосфера, не удивительная "начинка" удивительной пещеры Бэтмена, можно было бы подумать, что это просто экскурсия по красивому дому, ничего более. - Когда вам станет... привычнее здесь, Робин, мы продолжим беседу. О Зсзасзе, о прочих. Мне есть, что сказать, о любом из наших противников.

Брюс Уэйн опирается плечом о шкаф с бронированным костюмом Бэтмена, складывает руки на груди и с полуулыбкой смотрит на своего - уже - соратника.

Хозяин дома, владелец тайной пещеры, полной секретов и драгоценностей очень специфического толка, с удовольствием наблюдает, как его молодой друг восхищенно и опасливо оглядывается в своей новой зоне доступа. Молодой полицейский не крадется - идет открыто, но не торопится. Много новой информации. И наверняка - много эмоций. О, молодость, молодость.
Вопросы звучат, и это вопросы по существу.
- Да, это мои "крошки" сейчас у террористов, - Уэйн вздыхает, огорченно разводя руками. - Когда случилось мое свидание с Бейном... они взорвали зону хранения техники и вывели оттуда лучшие образцы. К счастью, некоторые остались в моем распоряжении. Самые важные.
Черная тварь по имени "Бэт", любимейшая, удостаивается особо теплого взгляда. Разумеется, Бэтмен знает разницу между живыми и неживыми помощниками. Но все же ценит неодушевленных своих партнеров весьма высоко. В этом и понимание, насколько его жизнь и боеспособность зависят от технологических достижений, и давняя любовь обеспеченного человека к роскошным средствам передвижения. Тот еще коктейль.

Следующий вопрос Блейка искренне умиляет Бэтмена. Он, носящий черный костюм уже долгие годы, вдруг задумывается, каково это - впервые влезть в хайтечную броню, обрести новый облик, новое лицо, скрытое маской, и все же узнаваемое?
Он улыбается и кивает.
Пальцы нащупывают очередной рычаг.
Очередная витрина с костюмом - но совсем не костюмом Бэтмена - появляется из темноты. И следом прожектор выхватывает мотоцикл, до поры прятавшийся, остававшийся незамеченным.

- Это ваше, Робин. Если вы согласитесь принять это... и ответственность, идущую следом.
Уэйн не сомневается, что Блейк согласится. Но не предупредить было бы нечестно.

У офицера Блейка так вспыхивают глаза, а в движениях появляется столь несвойственная ему ранее уверенность - вдруг, в миг, в единый момент, - что Брюс Уэйн испытывает не только радость, но и гордость.
Не просто друг рядом с ним, не просто человек, о котором хотелось позаботиться. Соратник, который понимает, что их ждет сложный путь, - но готов к нему.
И более того. Готовность бороться может ощущать и тот, кто не справится; кто уверен в себе сверх меры, или просто ошибается, оценивая собственные силы. Только Джон Блейк не из таких. Теперь и навсегда.

- Я научу, Робин, - кажется, хозяин дома уже окончательно избрал в качестве обращения к своему молодому коллеге эту часть его имени, - насколько я понимаю, мотоцикл вы водить умеете, с ношением бронежилетов тоже знакомы непонаслышке, остальное... приложится.
Он наконец-то отлепляется от любимого угла - можно сколько угодно находиться в почти интимном контакте с собственной броней, но, в конце концов, сейчас Бэтмен здесь не ради того, - и подбирает откуда-то планшет, включая его небрежно-аккуратным жестом. На экране загорается схема костюма, на подкладке которого только что не вышито гладью "собственность Джона Блейка".
- Для вас есть видео-мануал и, конечно, мы с вами поработаем с броней вместе.
Хрустальный "сейф", хранящий в себе новую тайну - тайну спутника Бэтмена - открывается беззвучно, выдвигаются вперед держатели с костюмом.
- Познакомьтесь поближе. Теперь вы будете таким.
Брюс Уэйн тихонько, с легкой ехидцей, усмехается, снимает с полки маску и вкладывает ее в пальцы Джона Блейка. Робина отныне. Последний знак принадлежности к особой касте - то, что скроет лицо, но позволит четче видеть лица противников.
- Сами же согласились.

Отредактировано Bruce Wayne (2012-11-27 18:06:30)